Ей сказали, что ее ждет такси, но она пошла пешком, пошла по Френчу, пошла под дождем, а дождь был сильнее, чем сегодня, пошла к машине, стоявшей в темноте, в другом конце улицы, а мы просто смотрели, как она уходит.
– Уходит к кому?
– К полицейскому.
– К полицейскому? К какому полицейскому?
Полицейское управление Ланкашира, Престон.
Здоровый усатый детина в штатском предложил проводить меня на второй этаж, в кабинет начальника уголовного розыска Альфреда Хилла.
Здоровый мужик постучал в дверь; я сунул в рот еще одну сигарету «Поло».
– Входите, – сказал штатский.
– Джек Уайтхед, – представился я, протягивая руку.
Низкорослый мужичок, сидевший за столом, убрал носовой платок и пожал мою руку.
– Присаживайтесь, мистер Уайтхед. Присаживайтесь.
– Джек, – сказал я.
– Джек, могу ли я предложить вам что-нибудь выпить: чаю, кофе или чего-нибудь покрепче? За здоровье королевы?
– Я лучше воздержусь. Мне еще домой ехать.
– Ясненько. Так значит, что привело вас в наши края?
– Как я уже сказал по телефону, речь идет об убийстве Клер Стрэчен и о том, что пару дней назад Джордж Олдман сказал о возможной связи с…
– С Потрошителем?
– Да.
– Джордж сказал, что это вы его так окрестили.
– К сожалению, да.
– К сожалению?
– Ну…
– Не скажите. По-моему, вам есть чем гордиться. Хороший журналистский прием. Есть чем гордиться.
– Спасибо.
– Джордж считает, что широкое освещение этого дела в прессе ему на руку. Вы очень ему помогли.
– А вы так не считаете?
– Не скажите, не скажите. В подобных делах без помощи населения никак не обойтись.
– Вам поначалу очень везло в расследовании дела Клер Стрэчен.
Он снова достал носовой платок и стал рассматривать его содержимое, готовясь его пополнить.
– Да нет, не очень.
– И версия дневника ничего не дала?
– Дневника?
– Вы, кажется, тогда думали, что в ее пропавшей сумке был дневник.
Он тяжело закашлялся, прижав руку к груди.
– Но потом так ничего и не выяснилось?
Его лицо стало пунцовым.
– Нет, – прошептал он, задыхаясь, в свой платок. – А что навело вас на мысль о существовании дневника?
Начальник уголовного розыска Альфред Хилл поднял руку:
– Мистер Уайтхед…
– Называйте меня Джек.
– Джек, я не совсем понимаю, чем мы тут с вами занимаемся. Это что, интервью? Так, значит, получается?
– Нет.
– Значит, вы ничего этого не напечатаете?
– Нет.
– Тогда к чему вообще все это? То есть, если вы не собираетесь ничего печатать?
– Ну, как вам сказать, я собираю общую информацию, контекст. Ввиду того, что эти преступления мог совершить один и тот же человек.
Он, явно разочаровавшись, сделал глоток воды.
– Я не хочу попусту тратить ваше время, – сказал я. – Я совсем не это имел в виду, Джек. Совсем не это.
– Могу я тогда спросить вас, сэр? Как вы считаете, этот убийца, это – тот же самый человек или нет?
– Между нами?
– Между нами.
– Нет.
– А для прессы?
– Ряд сходств, несомненно, имеется, – сказал он, кивая на окно. – Сходств, как заметил мой уважаемый коллега там, за холмом.
– Значит, между нами: почему вы считаете, что ее убил кто-то другой?
– Видите ли, в расследовании этого убийства участвовали пятьдесят человек.
– Я слышал, восемьдесят.
Он улыбнулся:
– Я просто хочу сказать, что мы над этим делом потрудились, как следует потрудились. Ходили разговоры, что мы несерьезно подошли к нему из-за личности пострадавшей, ее биографии, рода ее занятий, но я хочу вам сказать, что мы выкладывались на все сто. Это ложь, наглая ложь, что мы относимся к подобным вещам несерьезно. Конечно, убийства детей привлекают больше внимания, о них каждая газета пишет на первой полосе, но это… Я ведь сам был в том гараже. Мне, конечно, пришлось кое-что повидать на своем веку, я собственными глазами видел жертв Иана Брэйди, но то, что они с ней сделали, – неважно, проститутка она была или кто, – такого никто не заслуживает. Никто.
Он был далеко, очень далеко, снова в том гараже, со своими собственными кассетами.
Мы сидели – каждый в своей тишине – пока я не сказал:
– Но это – не он.
– Нет. Судя по тому, что нам Джордж показал, и по тому, что рассказывали его ребята, – нет.
– А можно конкретнее?
– Послушайте, Джордж хочет, чтобы между этими преступлениями была связь. Меня это не касается, и я этого не касаюсь.
– Хорошо. Так как же Джордж установил эту связь?
– Между нами?
– Между нами.
– По группе крови, по роду занятий жертв, по характеру черепно-мозговых травм, в некоторой степени по положению трупов – по какому именно, мы предпочитаем не рассказывать.
– А что с группой крови?
– Та же самая.
– Какая?
– Третья.
– Редкая.
– Да, в общем, – девять процентов населения.
– Я бы сказал, редкая.
– А я бы сказал, что все это неубедительно.
– Но тогда почему вы убеждены, что это кто-то другой?
– Клер Стрэчен была изнасилована: один раз во влагалище, два раза – в задний проход, причем второй раз уже после наступления смерти. Ее ударили по голове тупым инструментом, но травма не была смертельной. После всего этого ее, наконец, убили. Смерть наступила в результате разрыва легкого. Кто-то прыгал по ее грудной клетке до тех пор, пока одно из ее ребер не сломалось и не проткнуло легкое, отчего оно наполнилось кровью. Она задохнулась, захлебнулась кровью.
Мы снова сидели – каждый в своей тишине, в своей мелкой отчаянной тишине, прильнув лицом к окну, положив когти на подоконник, мечтая вырваться прочь, прочь, прочь.
– Можно я тогда задам вам еще один вопрос?
Он сложил свой носовой платок и кивнул.
– Вы допрашивали людей из ночлежки?
– Из «Святой Марии»? Да, они были здесь, все до одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83