На собаках и ковре было еще что-то серое, вылетевшее из его головы через затылок. Меня едва не стошнило.
– Где Большой Уилли? – спросил я.
Она покачала головой:
– Уехал. Забрал «стингрэй».
Из холла поднимался дым. Я взял у нее пистолет, засунул его за пояс.
– Пошли на хрен отсюда, – сказал я.
Мы спустились вниз и вышли; пробежали мимо «кадиллака» – теперь «вибра-соник» играл «Be My Baby», голоса «Ronettes» штопором уходили в преисподнюю. На бегу к воротам я обернулся, бросил взгляд на гараж. Дверь была открыла, «стингрэя» не было; в верхней комнате горел свет. Может, Деннис возвращался за своими старыми «сорокапятками»? Я заметил под навесом «мустанг» Шарлен и подумал, не собирается ли Большой Уилли вернуться за ним.
Мы добрались до «линкольна», но Норрайн в нем не было.
– Блин.
Мы нагнали ее спустя несколько минут на автостраде Тихоокеанского побережья. Она даже не посмотрела на нас и продолжала идти. Я объехал ее, остановился, вылез и открыл заднюю дверь:
– Норрайн, садись.
– Ты чокнутый, – сказала она, но села в машину. – Я же чуть не сгорела заживо.
Сев за руль и трогаясь, я заметил оценивающие взгляды, которыми обменялись Шарлен и Норрайн. Шарлен, похоже, была озадачена появлением Норрайн, ее прикидом шестидесятых, а особенно – ее прической; по-видимому, она только сейчас задумалась, почему это я выгляжу точно так же, но ничего не сказала. Норрайн тоже хотела что-то сказать, но сдержалась.
Шарлен отвернулась к окну. На миг мне показалось, что она плачет. Но ее глаза были сухи.
Спустя час мы подкатили к клубу на бульваре Сансет в Голливуде, где Норрайн просила ее высадить. Я выскочил из машины и помог ей выйти.
– Слушай, я понимаю, ты не хочешь влипнуть в неприятности, – сказал я ей. – Особенно если они связаны с порнографией и сальвадорско-мафиозными отрядами смерти. Я прав?
– Скотт, какого черта там произошло?
– Норрайн…
– Ну все, все, ладно, – она глянула на силуэт Шарлен в автомобиле, формулируя следующий вопрос.
– Ты прости, что я тебя в это все втянул, – не дал я ей заговорить. – Сегодня вечер пошел не так, как я планировал.
– Ну да, но… – она все еще смотрела на Шарлен. – Но уверена, вышло ничуть не хуже.
– Ты классная, Норрайн, – сказал я и обнял ее.
– Да, в общем, а пошло оно все! – и она крепко поцеловала меня в губы. Потом развернулась и широкими шагами вошла в клуб – взбешенный фантом в капри цвета морской волны.
– И что теперь? – спросила Шарлен, когда я повернул налево, к Хайланду, направляясь на скоростную трассу.
– Думаю, это лучше обсудить с Нилом.
– У тебя есть сигареты? Я забыла свою сумочку.
Я дал ей свою пачку «Кэмел» и выудил спички, но они были слишком влажные от пота.
Ей пришлось воспользоваться прикуривателем.
– Он уничтожил записи, – спокойно сказала она. – Работу всех этих сессий. Все кончено.
Мимо нас с ревом пронеслась пожарная машина.
– Мне понравился сингл.
– Да?
– Очень. Он берет за душу.
– Ага.
– Грандиозный.
– Точно. Грандиозность. К этому мы и стремились.
– Местами несколько беспорядочный.
– Да уж, ну ты-то знаешь, как он работает.
– Но все же, с учетом всего, это классика. Тревожная – но классика.
– Ага. Именно так я ему и говорила, когда мы закончили. «Деннис, – сказала я, – по-моему, мы только что создали тревожащую классику».
– Почему ты вернулась к нему, Шар?
Она помолчала. Порывы ветра притормозили машину, когда мы пересекали Мелроуз. Синяк на ее Щеке стал еще отвратительнее под желтоватым светом уличных фонарей.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Правда, не знаю.
Снова молчание.
– По-моему, я просто утратила мужество. В воскресенье на Каталине я целый день думала – Господи, из этого ничего не выйдет, он никогда не даст мне уйти. Что бы ни говорил закон, какое бы решение суд ни вынес – он меня никогда не отпустит. Заплатит кому-нибудь, чтобы меня убили, чтобы убили нас обоих, именно так. – Я почувствовал на себе ее взгляд. – Я думала, если успею вернуться, он вообще не узнает, что я уходила Знаю, ты мне не поверишь, но я думала и о тебе. Поэтому и наговорила тебе по телефону таких гадостей. Чтобы ты понял, какое я никчемное существо и оставил меня. Потому что он сказал, если ты когда-нибудь…
– Оставь это, детка. Покупка не пройдет. Этот сюжет не работает со времен «Моей маленькой Марджи».
– Просто я не хотела, чтобы с тобой покончили, как с Бобби…
– Шар, – прервал я, не очень уверенный, что понял ее, но почувствовав увертку, – ты ведь рассказала обо мне все, как только вернулась к нему.
– Что?!
– Я чуть без члена не остался только потому, что ты все выложила.
– Да о чем ты говоришь?
– Ну хватит, девочка. Я говорю о выкидном ноже Большого Уилли и собственном члене.
– Господи Иисусе, – ее изумление было просто гениальным. – Он не…
– Нет. Промахнулся на миллиметр. Потом я проломился сквозь запертую дверь и смылся.
– И это ты именно тогда получил? – она тронула шрам над моей бровью. – Ох, милый…
– Засунь себе в жопу эти «ох, милый»! – Я оттолкнул ее руку. – Ты обдурила меня, Шарлен. И продала. Не строй из себя целку.
– Клянусь, я ему ничего не сказала. Даже не упоминала твоего имени. Скотт, он уже знал…
– Откуда?
– Нам не хватало выдержки. Большой Уилли видел нас вместе.
Да, она была права.
– Не знаю, Шар. Правда, не знаю.
– Ты что, считаешь, будто я вру? Господи, я только что спасла твою гребаную жизнь, не так? И что ты хочешь, чтобы я сделала еще – рассказывала тебе, какой оказалась дурой?
– Это я и без тебя знаю.
– А не пошел бы ты на хрен?
– Сама иди в жопу!
Воцарилась напряженная тишина; ни один из нас не решался выступать с еще какими-нибудь мудрыми наездами в духе Ноэля Коварда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112