вам кажется,
что один мужчина гораздо выше другого, но когда вы измеряете их
оказывается, что они одинакового размера или даже, тот, который казался
меньше, на самом деле больше размерами.
Спенглер выругался. Он осознал, что дошел до того, что готов
подняться, взять скутер до остановки Уровень G, номер 1-11 и покорно
просить Пембана объяснить ему, почему Солнце теперь вращается вокруг
Земли, черное стало белым, а большие желуди растут на маленьких дубах.
Он взял мнемокуб и яростно вставил его в стол.
Этот жест не принес ему облегчения; ощущение бунта прошло, а
депрессия и замешательство остались.
Неотвратимо и обреченно - как мотылек летит на свет, как Магомет идет
к горе, так Спенглер шел к Пембану.
На этот раз дверь была закрыта.
Через три секунды скутер умчался туда, откуда он приехал, огни
зажигались перед ним в пустынном коридоре, когда он проезжал мимо. Он
повернул за угол на Эпсилон и исчез, направляясь к невидимому прохожему,
который вызвал его.
Тишина.
На пять метров в обе стороны по коридору неяркие огни освещали каждую
деталь покрытых блестящими обоями стен, математические линии дверей и
служебных выходов, почти невидимые следы ног, которые ночью будут
превращены в молекулярную пыль, и она будет втянута всасывающими трубами.
За этим расстилалась темнота. Где-то далеко иногда на мгновение вспыхивала
точка света, как пролетающая звезда, когда кто-нибудь пересекал коридор.
На минуту Спенглер представил себе, что будет, если жизнь прервется:
мили пустых коридоров, тишина, медленно кружащаяся пыль, постепенное
нашествие насекомых. Мертвая тяжесть Холма, опускающаяся невидимо на тебя,
ужасная, неощутимая тяжесть трупа.
Поборов раздражительность, Спенглер положил руку на дверную
пластинку.
Ему пришлось довольно долго ждать, пока дверь приоткрылась. Пембан в
домашней куртке и брюках, мигая, глядел так, как будто он только
проснулся.
- О, господин уполномоченный. Входите, пожалуйста.
Спенглер сказал с сомнением в голосе:
- Я боюсь, я потревожил вас. Мой вопрос несрочный. Я поговорю с вами
завтра.
- Нет, что вы, пожалуйста, проходите, господин уполномоченный. Я рад,
что вы пришли. Я как-то плохо себя чувствовал, сидя здесь один.
Он закрыл дверь за Спенглером.
- Выпьем? У меня еще осталось полбутылки виски и целая бутылка
содовой.
При мысли о виски в желудке Спенглера стало неспокойно. Он отказался
и присел на кресло.
На столе перед шезлонгом было разложено несколько листов бумаги и
лежала инкрустированная старинная электроручка.
- Я как раз писал письмо своей жене, - пояснил Пембан, проследив за
взглядом Спенглера. - Или вернее будет сказать, пытался писать... - Он
улыбнулся. - Я не могу рассказать ей ничего важного, не нарушая
секретности. И я знаю, что я, скорее всего, вернусь на Ганимед еще до
того, как туда придет это письмо после снятия эмбарго. В любом случае в
этом занятии мало смысла. Но все же это хоть какое-то времяпрепровождение.
Спенглер кивнул.
- Очень жаль, что мы не можем отпустить вас прямо сейчас. Но здесь,
на Холме, есть прекрасная секция развлечений. Ну, знаете - кинотеатры,
компьютерные шахматы, комнаты сна, ванны...
Пембан покачал головой, все еще улыбаясь.
- Я не получаю удовольствия от всех этих развлечений, господин
уполномоченный.
Его тон, как показалось Спенглеру, был наполовину раскаивающимся,
наполовину снисходительным. Без сомнения, у них на Менхевене были другие,
более энергичные развлечения. Наркотики или общие купания, наверное,
кажутся им слабыми и ограниченными развлечениями.
Не зная, о чем еще говорить, Спенглер выпалил:
- Скажите мне честно, Пембан, вы презираете нас?
Глаза Пембана медленно расширились, а затем сузились, и все его лицо
застыло.
- Стараюсь не допускать этого чувства, - сказал он спокойно. - Это
было бы слишком легко. Вы пришли, чтобы спросить меня об этом, господин
уполномоченный?
Спенглер наклонился вперед, поставив локти на колени, сцепив руки.
- Я думаю, что да, - ответил он. - Извините мою грубость, Пембан, но
я действительно хочу знать. По вашему мнению, что с нами не так? Чтобы вы
изменили, если бы смогли?
Пембан сказал осторожно:
- Как бы вы мотивировали то, что задали мне такой вопрос, господин
уполномоченный?
Спенглер посмотрел на Пембана. Под этим углом зрения Пембан выглядел
несколько крупнее, более впечатляющим. Спенглер уставился на него,
чувствуя восторг открытия: лицо этого человека не было ни уродливым, ни
смехотворным. Взгляд его глаз был твердым, живым и светился умом; широкий
рот был твердым. Даже торчащие в сторону уши и широкие щеки придавали ему
дополнительную силу и пытливое достоинство.
Спенглер сказал:
- Я хочу иметь информацию. Я очень ошибочно о вас судил и я прошу
прощения, но этого недостаточно. Я чувствую, что должно быть что-то
ошибочное в моих базовых предпосылках, вообще со всей Империей. Я хочу
знать, почему мы проиграли в случае с ритианами, а вы преуспели. Я думаю,
что вы могли бы мне помочь, если бы захотели.
Он подождал.
Пембан медленно произнес:
- Господин уполномоченный, я думаю, что вами руководит совсем другой
мотив, осознаете вы это или нет. Давайте я назову его и посмотрим,
согласитесь ли вы со мной. Слышали ли вы когда-нибудь о приоритете клевка
у кур?
- Нет, - ответил Спенглер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42