Гомосексуализм: результат того, что в мужчине поселилась женская
община или мужское братство в женщине?
Неземное спокойствие, которое иногда можно наблюдать в глазах людей,
страдавших долго и сурово. Это люди, принявшие решение оставаться
незанятыми, превратиться в дом, в котором никто не захочет жить.
Или случаи, когда люди выбрасываются из окна или перерезают горло
лезвием бритвы...
Еще не все. Следуй аргументам, собирай данные.
Если ответа не существует, то и карантин был впустую!
До сих пор Кип думал об основании пирамиды человечества, потому что
именно там он находился сейчас и потому что алгебраические давления
выдавливали здесь монстров; это было достаточно естественно. А вот как
насчет верхушки?
Всегда существовали люди, у которых в голове провода были соединены
неправильно. Эти неправильности придавали им автоматически неправильную
форму в любой ситуации: квадратную, когда нужна была круглая, и круглую,
когда нужна была квадратная. А были люди, которые скользили по жизни так,
как будто все двери были вырезаны специально по их мерке. Люди, которые
родились у процветающих родителей в процветающей стране; которые имели
крепкие кости, чистую кожу и белые зубы; которых никогда не волновала цена
на продукты питания; которые никогда не опаздывали на поезда, разве что
если должно было случится крушение; которые жили долго и от всего получали
наслаждение. Высокие, стройные, счастливые люди без морщин.
Заботливо построенные и ухоженные дома для бездельничающих мертвецов.
Вот постулат: карантин не есть состояние, навязываемое спонтанно
какой-либо новой группой жильцов. Система работает слишком гладко. Она
организована, а это означает, что где-то должен быть организатор.
Где?
То есть как где? Внутри самого красивого, самого здорового, самого
богатого и самого счастливого человеческого существа...

Стремительный поток голосов обрушился на него снова, как только он
выехал с территории университета. Каждое замечание крохотного стрекочущего
человечка было отчетливым и ясным; не было смысла закрывать уши, они
проникали через любые заслоны, выстроенные разумом. Кип должен был
слушать, корчась за баранкой.
- Разорвал ее твоим...
- ...умерла в агонии, потому что они...
- ...стекало сырое и ели его...
- ...старались дышать, в то время как...
- ...где было темно и крысы...
- ...сказал ему в лицо...
- ...случайно вышел на огонь и УБИЛ ИХ ВСЕХ...
Пуще и гуще, больше и больше, как будто улица раскачивалась все
сильнее и сильнее под невыносимым давлением океана голосов. Скорее назад,
в центр, в гостиницу, потому что именно там...
Но он не должен думать об этом.
В вестибюль, вверх по лестнице против бурной реки голосов. Опереться
о дверь, тяжелую и медленную. Щупальца звуков, похожие на морские
водоросли, покачивались вокруг него...
В подводной темноте он нашел тяжелый холодный предмет и положил его в
карман. Забыть о нем.
Когда в комнате Анжелики зажегся свет, она села в кровати. Ее рот
открылся и тяжелые складки образовались вокруг него, но он тут же снова
закрылся, когда она увидела лицо Кипа. Кип упал на колени перед стопками
фотографий и разбросал их по полу, где они образовали глянцевый
калейдоскоп лиц и тел.
Кип выхватил одну фотографию, затем другую. Он разложил фотографии
полосами, покопался в них опять и смешал всю массу обеими руками. В конце
концов он отобрал тонкую пачку снимков и зажал их в кулак, другой рукой он
дотянулся до туалетного столика, вытащил сумочку Анжелики и вытряхнул все
ее содержимое.
Он выхватил ручку из образовавшейся кучи и обвел одно лицо на каждой
из отобранных фотографий. Пошатываясь, подошел к кровати и сунул пригоршню
снимков ей под нос.
Адреса, - произнес он, - на обороте.
Она заколебалась. Он подошел ближе.
- Пиши сейчас же.
Она глянула на верхний снимок, перевернула его и начала писать на
обороте. То же самое она проделала и с остальными фотографиями.
Когда Кип забрал их, она посмотрела на него с невольным уважением и
спросила:
- Для чего?
Кип не ответил. Усилие оказалось слишком большим. Он опять почти
утонул в волнах голосов. Кип, пошатываясь, вышел в холл, затем спустился
вниз по притихшей в это время лестнице прямо в ночь.
Всемирно известного директора не было дома. Не было и родившегося за
рубежом, многократно женившегося писателя. А запись Анжелики о восходящей
молодой королеве красоты гласила только: "Холмы Голливуда, дальняя
Кахуэнга". Но Тейлор Спотсвуд III спал в своей кровати.
Спотсвуд, темноволосый и мускулистый, как пловец, был скроен по
великанской мерке. Кип рядом с ним казался карликом. А в его кровати могло
поместиться шесть таких, как он. Кип медленно прошел по отглаженным
простыням и положил пропитанную хлороформом подушечку ему на рот и на нос.
Когда дыхание Тейлора замедлилось, в комнате стало совсем тихо.
Серебристый свет луны испещрял пятнами пол. Это был большой крепкий дом,
слуги находились в противоположном крыле дома и единственные голоса,
которые Кип мог слышать, исходили из тела человека, находящегося без
сознания.
- ...verna effrenata mmmmmmm tant pis, on ne peut pas mmmm captus
membris mmmmmmmm delenda est.
- Выходите, - прошептал Кип сухими губами. - Я хочу поговорить с
вами. - Он приложил конец открытого складного ножа к груди спящего гиганта
и мягко нажал на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28