А, возможно, будут болезни и еще
хуже. Он был разрушающимся старым домом, разделенным на квартирки с
холодной водой и общими спальнями, заполненными временными жильцами с
дырками в носках. Когда-то он был ценной собственностью, и его владельцы
заботились о нем. Теперь он обесценился.
Покатился вниз по тернистой дорожке разрушения. Больше не было
никакого смысла в том, чтобы пытаться выгнать их. Не хватало времени и, в
любом случае, они уходили, как только были готовы к этому. В том
состоянии, в котором он был сейчас, единственное, что он мог сделать, это
ухватиться за тот маленький обломок самого себя, который еще оставался, и
бороться с ними, когда они пытались заставить его делать что-нибудь
особенно подлое. Но достаточно скоро он не сможет делать даже этого. До
свиданья, обломок самого себя. Здравствуй, зомби.
И он смирился со всем этим. Потому что, возможно, он был трусом.
Но Анжелика...
Анжелика следовала за ним по этой дороге шаг за шагом, безупречная
для дурно воспитанного человека, святая для опустившегося. И теперь, когда
он осознал то, что знал все это время, стало совершенно очевидным, что ею
тоже владеют духи. Такой же была и Нэнси - и, хотя он не мог доказать
этого, но он чувствовал всеми печенками, что такими были почти все. Если
подумать о том, как много людей умерло на планете со времени пещерного
человека, и какое малое количество их заслужило райскую жизнь (если она
существует), то еще удивительно, что они не кишат кишмя в каждом
человеческом мозгу, как безногие личинки в отбросах.
Как много проклятых душ может танцевать на кончике иглы?
И что же ему все-таки делать?! О Господи, не удивительно, что они
изолировали его; он был носителем инфекции. Нет! Он был разрушающимся
домом, и он понижал ценность всех хороших домов вокруг себя и в
окрестности. А соседями его были Анжелика и Нэнси.
Нэнси, похоже, не очень изменилась. Она просто вернулась к своему
прежнему ненормальному состоянию, вот и все. У нее был только один
проблеск рассудка - в тот день, когда она взяла себя в руки, чтобы помочь
ему. Возможно, ее обитательницами были старые девы, слишком упрямые, чтобы
перемещаться куда-либо, которые живут в старом доме, даже когда все вокруг
них начинает сдаваться в аренду и покрываться сорной травой. Но жильцы
Анжелики были не такими.
Очистка трущоб.
Когда ближайшие окрестности начинают приходить в упадок, можно ли
остановить этот процесс? Иногда. Возможно.
Если правильно выбрать дом и разрушить, снести его.
Пьян... Мысли кружились в его голове, мягкие и смутно-яркие, все было
ясным теперь, за исключением размытых краев. Но Кип не мог устоять на
ногах, все путалось, и когда он попытался встать, его колени согнулись не
в том направлении. Он не сможет найти аптеку без фонаря... не сможет
прочесть наклейки, чтобы определить, где яд. А отпущенное ему время
уходило.
Вверх по ступенькам. Он упал и ободрал колено. Но продолжал
двигаться. Кип пересек вестибюль - судя потому, что запах нафталина и пыли
ударил ему в нос - и стал подниматься вверх по лестнице. На лестнице
нельзя заблудиться, пока можешь отличить верх от низа. У него была цель
там, наверху. В его комнате должно найтись что-то подходящее - бритвенное
лезвие, например; а если его там нет, то существует окно.
И в конце концов, он хотел видеть их опять перед тем, как умереть. Их
обеих, Анжелику и Нэнси. Женщину, которую он любил, и женщину, которая
любила его. Тут был весь его мир.
Гостиная была погружена в темноту, только иногда проскальзывал
отблеск отраженного розового сияния неоновой рекламы. Он обошел,
пошатываясь, остатки трона Нэнси и погрузился в холодную пустоту за
кушеткой, ощупывая пол в поисках своей забытой спортивной сумки. Шприц
должен был быть все еще здесь; подойдет, если он сможет найти вену -
трубка с воздухом, закупорка кровеносного сосуда, остановка сердца, чистая
и тихая.
Он нашел сумку, но в ней не оказалось шприца. Вообще ничего, кроме
бутылки, которая была слишком большой, чтобы в ней было что-то полезное.
Он поднес ее к окну и стал рассматривать. Не лекарство, но что?
Сливовый сок с витамином. Точно; он положил бутылку в сумку со всем
остальным тряпьем без всякой задней мысли, просто потому, что не хотел
оставлять ее. И вот она здесь.
- Один глоток - это полглотка...
Кто? А, конечно, спиритическое послание. Что, они имели в виду
витамин? К.М., Кип Морган, один глоток - это полглотка...
Два глотка - это на глоток больше, чем надо...
Конечно. Почему бы и нет? Маленькие голубые человечки, сидящие на
месте водителя в голове у мадам Раймы. Привидения спиритуалистов - было
над чем посмеяться, если вы на это способны - которые лепечут всю эту
чепуху, противореча один другому со скоростью шесть миль в минуту. Но
иногда - о, очень нечасто! - они передавали сообщение, которое имело
смысл.
И это должно было быть то, чего они хотели, опять - "они"; существа,
которые создали карантин, удерживая его от того, чтобы он рассказал о том,
что знает. На глоток больше, чем надо. Последний глоток. Очень просто:
передозировка витамина окажется ядом.
Кип открутил пробку, но все еще колебался. Позвать их? Зачем... Чтобы
произнести предсмертную речь, десять бессмертных слов с икотой посередине?
Обезьяны умерли в конвульсиях. Черт с ним, черт с ним, у него нет
времени на вежливости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28