Тут уж пересол и недосол самое безобидное, чего можно ожидать.
Наверное, моя физиономия отразила посетившие меня сомнения, потому что Лина обижено надулась.
– Не бойся. Алеис руководил процессом, а Огал бдительно присматривал за всем действием. Ребята уже сняли пробу. Плеваться не стали.
– Мне не хочется.
– Надо! А то не поправишься.
– Ну, Лина-а-а…
– Ешь! – И уставилась на меня монаршим взглядом. Из тех, которыми преступников на казнь отправляют.
Пришлось есть. В принципе, супчик был вполне съедобный… Наверное… Трудно судить, когда вкуса практически не ощущаешь. К тому же, каждое движение ложки сопровождалось бдительным надзором. Из-за чего я пару раз едва не подавилась.
– Может, хватит?
– Хватит чего?
– Дырки во мне взглядом проделывать. Кусок в горле застревает.
– Предлагаешь положиться на твою сознательность?
– А что, есть сомнения в ее наличии?
– Еще какие! Ты, порой, совершенно наплевательски к себе относишься.
– Э нет! Я себя люблю… Нежно и трогательно.
– Ага, потому и сидишь сейчас бледная как моль, с трясущимися руками… От большой любви.
– Именно! Знающие люди утверждают, что любовь часто заставляет людей страдать.
– Ну, если так, то судя по твоему виду, ты себя просто безумно обожаешь… А значит, не будешь прятать тарелку под одеяло и доешь все ее содержимое!
Упс, фокус не удался. Отвлечь Лину разговорами и избавиться от супа не вышло. Пришлось совершать подвиг «во имя любви»… Совершила! Когда ложка стукнулась о дно пустой тарелки, вошедшая в роль няньки принцесса, попыталась уложить меня баиньки. Насилу отбилась, заявив, что хочу сама осмотреть свою царапину. Нет, я конечно ребятам доверяю, но давать Алеису повод еще раз лицезреть меня «в чем мать родила» не собираюсь. Незачем подрывать моральный облик защитников Андаррского престола.
«Надеюсь, принцесса Лиален, как представитель правящей династии, оценит такую самоотверженность.»
Чтобы добраться до бинтов пришлось раздеваться. С горем пополам, я осилила эту операцию. Правда, с некоторой помощью со стороны… Со значительной помощью… Ну, в общем, если бы не Лина, фигушки я бы сняла с себя все то барахло, которым укутали меня заботливые товарищи. Упаковали основательно, соорудив из моей особы эдакий славненький кокон. Еще чуть-чуть и превратилась бы в бабочку.
Откопав мое тельце под слоями одежды, принцесса принялась разматывать повязку. Верхние слои снялись легко, а когда подошла очередь присохшей к телу ткани, я на собственном опыте смогла убедиться насколько «приятна» процедура отдирания заскорузлых, вставших колом бинтов. Чем меньше ткани оставалось на теле, тем громче были вопли, оглашающие своды нашего убежища. Даже размачивание засохшей корочки не избавило меня от «массы положительных эмоций», а принцессу от знакомства с несколькими словами из народного лексикона. Впрочем, без этого, я бы и вовсе небо с овчинку наблюдала. С искрами из глаз вместо праздничного фейерверка.
Наконец, моему застланному слезами взору предстал предмет наших археологических раскопок – длинная, слегка кровоточащая рана на правом боку, спускающаяся наискось от ребер к талии. Немного воспалившаяся, но уже начинающая подживать. Собственно, с точки зрения медицины, ничего опасного. А на мой, сугубо личный взгляд – ужас! Одно дело видеть все это на ком-то и с умным видом давать советы. И другое – лицезреть багровую полосу на собственной тушке. Благо я не склонна к истерике и от вида ран в обмороки не падаю (маг-целитель, как-никак), не то попрыгала бы вокруг меня принцесса отпаивая водичкой… Эх, кому рассказать – не поверят! Наследница престола мне собственноручно супчики подает и отвары готовит. Некоторые об этом и мечтать не осмеливаются, а мне достаточно глазки закатить и губки страдальчески скривить.
«Разбалуюсь ведь…»
Я хоть в обморок и не упала, но мутить меня все же начало. Особенно, когда представила, какой шрам может получиться, если нагноение начнется. Б-р-р-р. Похоже, Лина всецело разделяла мое отношение к открывшейся картине, ибо весьма выразительно позеленела и принялась судорожно сглатывать. И все же, надо отдать ей должное, лишаться чувств она не спешила. Напротив, решительно взяла мисочку с водой и помогла смыть бурые потеки от раскисшей крови. После чего, под моим мудрым руководством, осуществляемым в перерывах между попискиванием и подвыванием, смазала края раны мазью. Все-таки предусмотрительная у меня мама! Не стала полагаться на мою сознательность (знает ведь, с кем дело имеет), а снабдила всем необходимым. Я бы сама сейчас такого наготовила, все живое на пять миль окрест сбежало – очень уж пахучие компоненты входят в состав этого лекарства. Когда пришла очередь накладывать повязку, я хотела воспользоваться мамиными клеевыми нашлепками, но передумала: во-первых, их осталось мало, а во-вторых – чем больше ткани, тем теплее. За время перевязки я приобрела синюшный оттенок алкаша со стажем, а волоски на руках встали по стойке смирно, как солдаты на плацу во время смотра. Под конец процедуры, к протесту «супротив бесчеловечного обращения с организмом» присоединились и зубы, начав громко отбивать бравую дробь. Посему, процесс обратный раздеванию прошел значительно быстрее. Под конец, укутав меня одеялом и сунув кружку с теплым отваром в руки, Лина села рядом. Вытащила из сумки пакетики с травами.
– Ну, говори… Какие из них нужно заваривать? А то сделаю чего не то, опять будешь недовольна.
– Ничего подобного. Я очень даже довольна.
Наверное, я смогла бы сказать это более убедительно, если бы меня не трясло, и зубы не лязгали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157