Огал, не будь дурак, отскочил от меня подальше и спрятался за стол. Правильно! И я бы не хотела иметь дел с разъяренной ведьмой, пусть и недоучкой.
Менестрель жалобно посмотрел на моего «мужа».
– Я же говорил – ведьма! К тому же деревенская, дремучая как бор. В искусстве ничего не понимает.
Поднос с объедками «забытый» Даськой сорвался со стола и опустился точнехонько на темечко Огалу.
– Да уж, в таком искусстве я не знаток, меня все больше к живописи тянет. И как ценитель скажу: этот соус отлично гармонирует с твоей рубашкой, оживляет ее унылую расцветку. А хлебные крошки прекрасно оттеняют мочалку, которую ты называешь шевелюрой!
Менестрель Огаллиус печально оглядел свой подпорченный внешний вид.
– Эх, Ринка, Ринка. Это была моя лучшая рубаха. В чем мне теперь перед князем петь?
Мы с Алеисом переглянулись. Я решила повременить с проявлением своих чувств до поры.
– Здешним князем?
– А что, нынче князья как поганки, на каждом углу встречаются?
Князья не князья, а принцесс и сыновей герцога из далекой Андарры, если поискать, найти можно.
«И даже если не искать.»
– Когда же состоится выступление?
– Сегодня вечером. В замке прием намечается. Меня пригласили народ развлекать, а в таком виде, мне даже петь не придется, итак все с хохоту поумирают. Не заплатив гонорара.
– Не боись, отстираю я твое рубище. За сегодня, у меня в этом деле большой опыт образовался.
– А не врешь?
– А зачем?
– Да кто ж вас ведьм знает.
– Еще раз ведьмой назовешь, точно будешь в лягушачьем хоре ведущие партии исполнять.
– Ладно, ладно. Нервная ты какая-то стала. На шутки плохо реагируешь.
– Так может шутки такие? Дурацкие?
– Мы с тобой и хуже откалывали. Или это на тебя так замужество действует?
– Ну-у-у… Хотя отчасти ты прав. Компания у меня в последнее время что надо. Не мудрено странностям обзавестись. Пора лечится. Травки успокоительные попить. В глуши лесной пару лет поотшельничать. Глядишь, перестану на глупое вранье всяких менестрелей обижаться.
– Так ты обиделась?
– А не похоже было? Только что блудницей и развратницей перед мужем не обозвал. Всего лишь намекнул.
– Это ж песня! Художественный вымысел. И не про тебя вовсе, не надейся. Ты всего лишь прообраз.
– Так ты бы уточнял. Сам покукарекаешь и слиняешь, а мне потом семейные скандалы утрясать.
Я посмотрела на Алеиса, наблюдающего за нашей перебранкой, открыв от удивления рот. Эх, не стоило, наверное, травмировать воспитанного лорда сценами дружеских простолюдинных побоищ. Он же не знает, что нам с Огалом друг другу гадостей наговорить, что другому пирожок с малиной стрескать – и вкусно и полезно. Еще примет все за чистую монету. С него станется заступника поизображать. Интересно, за кого вступиться решит? Двухметровый менестрель против ведьмы. Ваши ставки господа! Кого его благородство посчитает более слабым противником?
– Ладно, пошли твои шмотки стирать. Заодно последние сплетни расскажешь. Вы, менестрели, обо всем осведомлены. Порой даже лучше функционеров тайного сыска.
Я потянула Огала за собой, заметив краем глаза как Алеис развернулся в другом направлении. Он что рехнулся? Подтолкнув певуна к лестнице, я схватила за рукав пытающегося улизнуть лорда.
– Ты куда?
Алеис изобразил удивление и пожал плечами.
– Не хочу вам мешать.
– И ты оставишь жену одну в комнате с менестрелем?!
Он понизил голос
– Но ты же мне не жена? А вам, наверное, есть о чем поговорить.
– Если ты хочешь рассказать о нашем обмане, то сделай это прямо сейчас. Иначе, о тебе весь город будет судачить. Не удивляйся потом, если детишки на улице попросят показать свои развесистые рожки.
Лорд Олланни опять порозовел. Всемогущие боги, как же он такой чувствительный при дворе-то жил?
– Я буду вас смущать.
– Нас с Огалом, даже голым волосатым жрецом не смутишь. К тому же, наш менестрель может рассказать что-нибудь важное. А я, в силу своей придворной необразованности, не обращу на это внимания.
Поколебавшись немного, но больше как мне показалось для виду, он последовал за мной.

* * *
Пока я изображала добропорядочную работящую жену, отстирывая в лохани Огаловское тряпье, эта птичка певчая и мой «супружник», уже кувшин вина на двоих выхлестали и всю еду до крошки подмели. Обо мне, ясное дело, даже не вспомнили. А зачем? Женщина кто? По пунктам… Домохозяйка – раз, кухарка – два, нянька – три, постельная грелка – четыре. Человек? Личность? Фи, какие глупости! Вот так всегда, пока сама о себе не позаботишься, никто о тебе даже не вспомнит. Ладно, это дубье деревенское, отягощенное менестрельским себялюбием, но наш благородный лорд?! Это и есть его хорошее воспитание?
Эх, как хотелось макнуть их в мутную водичку и пару раз по стиральной доске личиком провести. Сидят, культурно общаются, а ты паши тут, как единственный на две деревни мул. Обидно…
Менестрель взял кувшинчик и разлил остатки вина на двоих. На меня даже не посмотрел. Ах так, ну ладно… Огал поднял свой кубок и хлебнул из него. В следующую секунду вся набранная в рот жидкость выплеснулась на кровать, заменяющая трапезничающим стол. Рожица рифмоплета приобрела насыщенный фиолетовый оттенок, а из глаз полились слезы. Проплевавшись от остатков вина, уважаемый менестрель Огаллиус укоризненно воззрился на меня.
– Ринка, ты чего? С дерева брякнулась?
Алеис осторожно понюхал свой напиток, а потом с опаской пригубил. Его передернуло, а лицо перекосило. Он присоединил свой недоуменно-обиженный взгляд к укоризненному менестреля.
– Рина? – он приподнял бровь.
Демонстративно встряхнув мокрой рубашкой и окатив брызгами весь коллектив, я бросила ее на спинку кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157