Он хитро подмигнул.
– А сама-то как? Охомутала кого?
В этот момент, как по заказу отворилась дверь, и в зал вошел Алеис. Почти сразу его взгляд наткнулся на меня, удобно устроившуюся на коленях Огала. Бровки моего «мужа» сошлись на переносице.
«Он рассердился?!» Похоже на то.
Пройдя через зал, он остановился возле нас, разглядывая сверху. Я стала тихонечко стаскивать свое седалище с Огала.
– Алеис. Уже вернулся?
Перед уходом лорда Олланни на осмотр главной здешней достопримечательности (замка), я плюнула на условности и предложила ему перейти на ты. Тот уперся и ни в какую. Его воспитание, видишь ли, не позволяет тыкать дамам. Где он даму-то нашел? Пришлось напомнить ему, что мы вроде как муж и жена. А в Фанаире благородные и те со своими половинами на «вы» не разговаривают, что уж о других говорить. Поскольку сейчас мы могли претендовать на звание благородной супружеской пары, не больше, чем называться королевской четой, ему пришлось согласиться с моими доводами. Небольшая тренировка повергла меня в уныние. Он то сбивался на вы, то заикался, то полчаса строил фразу, чтобы не ошибиться. Как следствие, стал выглядеть человеком с проблемами умственного развития.
Ему определенно надо больше тренироваться. Не то скоро у меня самой из-за официоза проблемы будут. Нервного характера. На людей кидаться начну.
«Особенно если они станут смотреть на меня как этот недобитый бандитами лордик.»
– Рина? …Т-ты… не представишь меня своему…знакомому?
Он одарил нас убийственным взглядом. Запинки и заикания (привычка быть вежливым с дамами) производили впечатление с трудом сдерживаемого гнева. Выглядело это внушительно. Даже Огал напрягся и попытался слегка отодвинуться от нас. А ведь он мог размазать лорда Олланни ровным слоем по всей таверне, не вставая с лавки! С другой стороны, если он будет тузить всех оскорбленных его поведением мужей, с карьерой менестреля придется покончить – на пение у него просто времени не останется.
У меня начали гореть уши. Все правильно, сама виновата. Ежели изображаю приличную замужнюю даму, то с такими сомнительными личностями как менестрель, через стенку разговаривать должна и в присутствии десятка свидетелей, готовых подтвердить мою добродетельность. Н-да. Как это со стороны выглядит? Муж за дверь, а я тут же к певуну на коленки – плюх. Алеису, при виде нас, впору макушку ощупывать – не пробиваются ли рога?
Не люблю врать. Это ж о скольких вещах забывать нельзя!
– Алеис, это мой старый знакомый, Огал. Мы с ним росли вместе. Он менестрель.
Огал протестующе вскинул вверх руку.
– Огаллиус. Огал слишком по-деревенски. У менестреля должно быть звучное имя.
– Огаллиус, это мой…
Уже говорила, что не люблю врать? Так вот, особенно не люблю врать друзьям! Я замялась.
– Это Алеис.
– Ее муж.
Алеис моральными терзаниями мучиться не стал. Никак из вредности. У Огала аж глаза на лоб полезли.
– Муж? Ну ты Ринка даешь! Вот уж не думал, что во всех Внутренних королевствах найдется столь отчаянный парень, что возьмет тебя в жены.
– Это почему же?
Глаза у меня загорелись недобрым светом.
– Так ведьма же?
– И что? У магичек тоже семьи бывают.
– Так то магички. А ты ведьма. И не в даре дело. Вспомни беднягу мельника.
Да, было о чем вспомнить. За пару месяцев перед уходом Огала, посватался ко мне мельник наш. Молодой парнишка, всего на год меня старше. Его отец по весне на речку рыбачить пошел, да так больше и не вернулся. Мельница сыну досталась. Он, возомнив себя взрослым и устроенным в жизни мужиком, решил для полного счастья супругой обзавестись. Уж почему его выбор на меня пал, того по сей день понять не могу. Мне всего-то пятнадцать было. Впрочем, наши девки и того раньше замуж выскакивали. А вот я о замужестве даже не думала. С парнями в лес или на рыбалку сходить, это запросто. Но никаких романтических бредней ни с кем из них ни-ни. Они относились ко мне, как к одной из них. Даже про девок при мне трепались и совета спрашивали, которая по моему мнению лучше. А тут на тебе! Женишок, с предложением руки и сердца. И нет, чтобы со мной поговорить – сразу к маме пошел. Дескать, я тут так, пустое место. Как родительница скажет, так и будет. Ага, как же! Мама у меня свободу личности блюдет превыше добродетели. Главный принцип: твори что хочешь, но отходить меня хворостиной, это уже ее право. В общем, послала она его… Ко мне. Ежели говорит, Рина захочет, станет твоей, а нет, так ничем помочь не могу. А сама мне рассказала о свалившемся на меня «счастье». Пока я эту информацию переваривала, тут и сам женишок заявился. И что вы думаете, на колени встал в любви до гроба признался? Как бы не так. Он мне с порога заявил, что берет меня в жены. Радуйся Ринка, свезло, так свезло! Такое самомнение, аж завидно стало. Впрочем, причины у него были. На мордашку он очень даже пригожий уродился, а тут еще и дело свое. Наши девки свадебного возраста за ним косяком ходили. Вот он и решил, что я тоже сплю и вижу, как бы такое счастье заполучить. Ладно, думаю, сам напросился. И так осторожненько сообщаю, что я, мол, ведьма, к ворожбе склонность имею. Это чудо мукомольное решило, что я себя хаю и так утешительно заявило, что это не беда, колдунья в хозяйстве пригодится. От хворей вылечить, речку почистить, чтоб вода к мельнице свободно текла… Я от его слов просто дара речи лишилась. Всю жизнь себя наглой считала, а тут сама себе дитем неразумным в этой области показалась. Ну ничего, отошла помаленьку и давай ему кружева на уши вязать, такие, что заглядишься. Заверила его, что просто от радости места себе не нахожу, да вот беда – ведьма за всякого замуж идти не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157