Разве что, коронуем господина Уриада, но боюсь из его возчиков получаться не самое изысканные придворные.
– Да уж. И отнюдь не доброжелательные. С самого начала, никто из них не проявил ко мне ни малейшего интереса. Меня просто игнорировали. Когда вы ушли, предложив поискать себе другое общество, я поняла, что осталась совсем одна. Вы единственная, первой заговорили со мной. Давали пояснения и советы, делились своим мнением. А я… я повела себя как неблагодарный поросенок.
– О, вы знаете такие выражения?
– От няни. Мне было семь лет, когда я увидела у одной дамы маленькую пушистую собачку. Совершенно очаровательное существо. В тот же день я потребовала от отца такую же. Как мне стало известно значительно позже, собаки этой породы были в нашем королевстве ужасной редкостью. Тем не менее, через несколько дней папа принес мне такого щенка. И вместо радости и благодарности, я заявила что хочу беленького, а этот с серыми пятнышками. Отец ушел расстроенный, а няня пристыдила меня и обозвала неблагодарным поросенком.
– Значит не все гладят вас по шерстке?
– Няня Дая всегда ругала меня за шалости и капризы. Но она умерла десять лет назад. С тех пор только родители изредка выказывают свое неудовольствие.
– Вседозволенность и безнаказанность не лучший воспитательный метод. Хворостина, по мнению моей матушки, обладает большей убедительностью для несознательной молодежи.
– Хворостина?
Глазки леди приобрели размеры койла.
– Хворостина, палка, прут, ремень: одним словом – порка. Способствует усвоению знаний страдающим забывчивостью индивидуумам.
– Это жестоко.
– Зато эффективно.
– А вас саму так наказывали?
– Бывало. И хворостиной и ремнем. Но всегда за дело. Когда мамины увещевания не оказывали должного эффекта.
– Суровая у вас мама.
– На самом деле, она очень добрая и отзывчивая. Ей пришлось учиться быть суровой – со мной иначе никак. Но это далось ей нелегко, обычно после наказания она так переживала, что мне приходилось утешать ее. Впрочем, если хотите обсудить особенности воспитательных методов разных социальных групп, мы поговорим об этом как-нибудь потом. А сейчас, если вы все еще настроены на наше дальнейшее сотрудничество, у меня будет к вам несколько просьб.
– Все что в моих силах.
– Я понимаю, что вы устали, но прошу потерпеть еще несколько часов. Сейчас вашего друга нельзя оставлять без присмотра, а лично я, уже просто не держусь на ногах. Прошедший день был для меня весьма напряженным. Когда отправимся в путь, я вас сменю. А вы отоспитесь во время перехода.
– Не беспокойтесь. Я буду рядом с ним. Тем более, что заснуть все равно не смогу – очень много событий, слишком сильны переживания…
– В повозке есть бочонок с водой, меняйте ему холодные компрессы. Если придет в себя и захочет пить, во фляге специальный отвар. В любом случае, постарайтесь поить его каждый час, хотя бы по паре ложек. Не забудьте приподнять голову, чтобы не захлебнулся. Если что – будите меня. И ни под каким предлогом, не подпускайте к вашему другу эту насмешку над всеми лекарями – Фаша.
– Хорошо. Это все?
– Нет. У меня есть еще личная просьба. Не могли бы вы прекратить мне «выкать». Я от этого нервничаю. Даже сопливые дети из нашей деревни так ко мне не обращаются.
– Я просто стараюсь быть вежливой.
– Может не будете больше стараться? А?
– Попробовать можно, только…
Аристократочка хитро прищурилась, заставив меня насторожиться.
– …при условии, той же любезности с вашей стороны.
Лина победно улыбнулась. Интересно, она хотела меня поддеть или что…? Сомневается, в моей способности запросто обращаться на ты к их высокоблагородию? Ха! Знала бы она, чего стоило мне постоянно следить за речью, чтобы в общении с ней не скатиться на фамильярность.
– Запросто! А еще…
Я порылась в сумке и вытащила комплект чистой одежды: рубашку до бедер, штаны и жилет.
– … переоденься. Твоя одежда не слишком вписывается в образ нашего каравана. К тому же она в пыли и пятнах крови. В Фанаире, это может породить кучу ненужных нам вопросов.
Свалив барахло Лине на руки, я позволила себе насладиться ее смятением.
– А-а-а… А платья нет?
– Мое единственное платье хоть и бедновато по твоим меркам, но все же слишком шикарно для путешествия по Пыльному тракту. Это в самый раз.
– Но я никогда не носила штаны…
– Вот и попробуешь. На мой взгляд, они удобнее юбок. Значительно!
Оставив госпожу Виран самостоятельно разбираться с тонкостями облачения в новый костюм, я поползла к повозке со своей лежанкой.
Спать! Спать…Спа-а-ать…
«Убью любого, кто встанет между мной и постелью!»
Обошлось без жертв…
Глава 3
Проснувшись на закате от шума и гама, собирающегося в путь каравана, я восстановила в памяти все произошедшее днем и… ужаснулась.
«Мамочки! Во что я вляпалась?!»
Только сейчас, я с ужасом осознала все последствия своего благородного порыва. Начав лечение раненого спутника Лины, я оказалась привязана к этой парочке на ближайшие несколько вардов. А все врачебная этика, чтоб ей пусто было. Уважающий себя врач, взявшийся пользовать больного, должен довести дело до конца: либо победного – выздоровление пациента, либо фатального – гробик, могилка с веночком, безутешные родственники.
М-да. Знакомство с достопримечательностями Дакорана откладывалось на неопределенный срок.
Очередным моральным потрясением стал для меня вид Лины облаченной в мои вещи. О, она вполне разобралась со всеми пуговичками и завязочками, ничего не надела наизнанку или задом наперед, но… все болталось на ней как ветхое рубище на побитом дождями огородном пугале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157