ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ложка дегтя, камешек, о который ломается зуб. И тьма не ждет ее за дверью как пес, а поселилась под сердцем как змея. Она причина врановой ненависти, не твоя маленькая фюльгья, и не ты сама.
– Постой, ты о Каланде говоришь? Какая еще змея?
– Холодная тень, семя асфодели. Бесплотная сущность из бездны.
– Погоди, – сказала я. – Что-то такое… что-то было… Она как-то называется, эта сущность. У нее есть название. Не помню. Холера, не помню.
Ирис пожал плечами:
– Я не волшебник, чтобы знать все имена. И беды, что породили ненависть, стряслись еще до меня. Пестовать ненависть – особое искусство, брат в нем преуспел. Для него это не чувство, а убеждение. Вроде чести или милосердия. Они дорогого стоят.
– Все дело в том, кто платит, – сказала я медленно. – Ведь плата берется не только с носителя убеждений.
Ирис оторвался от работы и посмотрел на меня, подняв бровь.
– Круговая порука, – кивнул он. – Нельзя расплатиться, чтобы не задолжать другому.
– Ты платил за меня. Я кругом тебе должна.
– Тебя это угнетает?
Я подтянула колени к груди и уткнулась в них носом.
– Есть такое.
– Расплачиваясь, ты не оборвешь путы, а создашь новые. И притянешь в свою сеть еще кого-нибудь.
Араньика, подумала я. Паучонок. Водяной паучок. Када аранья асе ило де теларанья.
Каждый паук плетет свою паутину.
Небо озарилос ь лиловой вспышкой. С моря неслись лохматые клубки облаков, на лету ворочаясь и вгрызаясь друг в друга. Быстро темнело. Луна мелькала сквозь облака бледно-золотым осколком.
Ирис опустил нож и показал мне на ладони украшенную резьбой свирельку. Полоски и зигзаги, и какие-то древние письмена, похожие на еловые веточки. Я спросила:
– Что здесь написано?
Он пошевелил пальцами, и узоры задвигались как хвоинки на муравьиной куче.
– Пожелание.
– Какое?
Вместо ответа Ирис приставил свирельку к губам и заиграл. Мелодия была простая, она повторялась и повторялась, пока не зазвенела у меня в голове. Фа, соль, соль диез. Фа, соль, фа…
Фа, соль, соль диез.
Фа, соль, фа.
Губы свирельки и Ириса разомкнулись, но музыка все звенела и звенела, пересыпаясь золотыми монетами. И луна, налившаяся золотом, тревожно вспыхивала меж облаков. З о лото светилось в иссиня-пепельном воздухе, в серых тучах с багровым краем, в бледном мо р ском песке.
– Дай-ка ладошку, – сказал Ирис.
Свои ладони он держал соединенными, словно поймал бабочку. Я подставила руки, и в них упал согревшийся его теплом обрезок тростника.
– Это тебе, – шепнул Ирис. – Она умеет петь. Она открывает запертое. Она развес е лит и поможет. Она твоя.
– Она золотая! – ахнула я. – Ирис, ты все-таки волшебник?
Он покачал головой, улыбаясь. Лицо его скрывала тень, даже более темная, чем тень от натянутого плаща – тень отстраненности, тень тайны. А глаза наоборот, были светлыми, словно окошки из неосвещенной комнаты в безветренный серо-сиреневый вечер.
– Ты волшебник. Ты морочил мне голову. Ты волшебник, как и твой брат.
Он засмеялся и протянул руку. Легкая ладонь коснулась моей щеки.
У меня дыхание перехватило. Закружилась голова, я зажмурилась и прижалась раздвинутыми губами к запястью, чувствуя колокольный ритм крови. Под тончайшей поверхностью кожи упруго бился, толкался мне в губы светлый родник, и русло его стекало по руке в перехваченный плетеной тесемочкой рукав.
Сквозящий вкус плоти, вкус только что растаявшего снега вдруг окрасился золотом, искристо, винно защекотал губы, и прохладной струйкой проник мне в горло – словно бы самостоятельно, без всякого усилия с моей стороны – я замерла от наслаждения, еще не понимая, что произошло.
И несколько долгих мгновений я ощущала себя пузырьком воздуха, который неведомая сила влечет вверх, вверх, сквозь толщу воды, сквозь волнистые ленты течений, сквозь теплые и холодные слои – к приближающемуся, светлому, прозрачно-зеленому пятну там, в зените подводного мира, к тонкой мембране поверхности, и…
Я отшатнулась.
Я отшатнулась, натянув головой и плечами влажную ткань плаща. Я чувствовала, что проглоченного не вернуть. Внутри ворочался, едва умещаясь, золотой сияющий сгусток, колючий от тысяч звездных искр, теснящий горло, расширяющийся как осиянное закатом грозовое облако.
Ирис молча смотрел на меня, рука его медленно опускалась на колени.
– Ирис! – задохнулась я.
Проглоченное золото струилось внутри холодным нестерпимо сладостным огнем – и растворялось, смешиваясь с кровью. Меня замутило от жажды повторить это.
Я схватила его руку, рывком перевернула запястьем вверх, уверенная, что увижу кусаную рану, сочащую драгоценный ихор. На запястье, на двойной синей жилке стыл мазок слюны – больше ничего.
– Что это было, Ирис? Волшебство?
– Нет, – он покачал головой. – Всего лишь я. А ты хотела волшебства?
– Нет. Не знаю. Да. Я хотела поцеловать тебя. Я не хотела забирать у тебя это… это… Я не вампир!
– Есть разница, Лессандир, – он улыбнулся. Я прилипла взглядом к его губам с грустно приподнятыми вверх уголками. – Есть разница между «забирать» и «делиться». Между «отнимать» и «дарить».
– Я кругом тебе должна. Кругом.
Длинные брови его дрогнули, сошлись над переносицей. Лиловая вспышка молнии дико взметнула наши тени и отразилась в глазах Ириса сизым пугающим всполохом.
– Так плати же, глупая.
– Как?
Он потянулся ко мне, и все у меня внутри снова ухнуло в какую-то пропасть без дна. Я ощутила его дыхание у виска и зажмурилась.
– Не забывай меня, Лессандир. Хотя бы. Для начала.
Тут грохнуло так, что я втянула голову в плечи и зажала уши. Незримая лавина, содрогая воздух и твердь валилась и валилась на наши бедные головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
– Постой, ты о Каланде говоришь? Какая еще змея?
– Холодная тень, семя асфодели. Бесплотная сущность из бездны.
– Погоди, – сказала я. – Что-то такое… что-то было… Она как-то называется, эта сущность. У нее есть название. Не помню. Холера, не помню.
Ирис пожал плечами:
– Я не волшебник, чтобы знать все имена. И беды, что породили ненависть, стряслись еще до меня. Пестовать ненависть – особое искусство, брат в нем преуспел. Для него это не чувство, а убеждение. Вроде чести или милосердия. Они дорогого стоят.
– Все дело в том, кто платит, – сказала я медленно. – Ведь плата берется не только с носителя убеждений.
Ирис оторвался от работы и посмотрел на меня, подняв бровь.
– Круговая порука, – кивнул он. – Нельзя расплатиться, чтобы не задолжать другому.
– Ты платил за меня. Я кругом тебе должна.
– Тебя это угнетает?
Я подтянула колени к груди и уткнулась в них носом.
– Есть такое.
– Расплачиваясь, ты не оборвешь путы, а создашь новые. И притянешь в свою сеть еще кого-нибудь.
Араньика, подумала я. Паучонок. Водяной паучок. Када аранья асе ило де теларанья.
Каждый паук плетет свою паутину.
Небо озарилос ь лиловой вспышкой. С моря неслись лохматые клубки облаков, на лету ворочаясь и вгрызаясь друг в друга. Быстро темнело. Луна мелькала сквозь облака бледно-золотым осколком.
Ирис опустил нож и показал мне на ладони украшенную резьбой свирельку. Полоски и зигзаги, и какие-то древние письмена, похожие на еловые веточки. Я спросила:
– Что здесь написано?
Он пошевелил пальцами, и узоры задвигались как хвоинки на муравьиной куче.
– Пожелание.
– Какое?
Вместо ответа Ирис приставил свирельку к губам и заиграл. Мелодия была простая, она повторялась и повторялась, пока не зазвенела у меня в голове. Фа, соль, соль диез. Фа, соль, фа…
Фа, соль, соль диез.
Фа, соль, фа.
Губы свирельки и Ириса разомкнулись, но музыка все звенела и звенела, пересыпаясь золотыми монетами. И луна, налившаяся золотом, тревожно вспыхивала меж облаков. З о лото светилось в иссиня-пепельном воздухе, в серых тучах с багровым краем, в бледном мо р ском песке.
– Дай-ка ладошку, – сказал Ирис.
Свои ладони он держал соединенными, словно поймал бабочку. Я подставила руки, и в них упал согревшийся его теплом обрезок тростника.
– Это тебе, – шепнул Ирис. – Она умеет петь. Она открывает запертое. Она развес е лит и поможет. Она твоя.
– Она золотая! – ахнула я. – Ирис, ты все-таки волшебник?
Он покачал головой, улыбаясь. Лицо его скрывала тень, даже более темная, чем тень от натянутого плаща – тень отстраненности, тень тайны. А глаза наоборот, были светлыми, словно окошки из неосвещенной комнаты в безветренный серо-сиреневый вечер.
– Ты волшебник. Ты морочил мне голову. Ты волшебник, как и твой брат.
Он засмеялся и протянул руку. Легкая ладонь коснулась моей щеки.
У меня дыхание перехватило. Закружилась голова, я зажмурилась и прижалась раздвинутыми губами к запястью, чувствуя колокольный ритм крови. Под тончайшей поверхностью кожи упруго бился, толкался мне в губы светлый родник, и русло его стекало по руке в перехваченный плетеной тесемочкой рукав.
Сквозящий вкус плоти, вкус только что растаявшего снега вдруг окрасился золотом, искристо, винно защекотал губы, и прохладной струйкой проник мне в горло – словно бы самостоятельно, без всякого усилия с моей стороны – я замерла от наслаждения, еще не понимая, что произошло.
И несколько долгих мгновений я ощущала себя пузырьком воздуха, который неведомая сила влечет вверх, вверх, сквозь толщу воды, сквозь волнистые ленты течений, сквозь теплые и холодные слои – к приближающемуся, светлому, прозрачно-зеленому пятну там, в зените подводного мира, к тонкой мембране поверхности, и…
Я отшатнулась.
Я отшатнулась, натянув головой и плечами влажную ткань плаща. Я чувствовала, что проглоченного не вернуть. Внутри ворочался, едва умещаясь, золотой сияющий сгусток, колючий от тысяч звездных искр, теснящий горло, расширяющийся как осиянное закатом грозовое облако.
Ирис молча смотрел на меня, рука его медленно опускалась на колени.
– Ирис! – задохнулась я.
Проглоченное золото струилось внутри холодным нестерпимо сладостным огнем – и растворялось, смешиваясь с кровью. Меня замутило от жажды повторить это.
Я схватила его руку, рывком перевернула запястьем вверх, уверенная, что увижу кусаную рану, сочащую драгоценный ихор. На запястье, на двойной синей жилке стыл мазок слюны – больше ничего.
– Что это было, Ирис? Волшебство?
– Нет, – он покачал головой. – Всего лишь я. А ты хотела волшебства?
– Нет. Не знаю. Да. Я хотела поцеловать тебя. Я не хотела забирать у тебя это… это… Я не вампир!
– Есть разница, Лессандир, – он улыбнулся. Я прилипла взглядом к его губам с грустно приподнятыми вверх уголками. – Есть разница между «забирать» и «делиться». Между «отнимать» и «дарить».
– Я кругом тебе должна. Кругом.
Длинные брови его дрогнули, сошлись над переносицей. Лиловая вспышка молнии дико взметнула наши тени и отразилась в глазах Ириса сизым пугающим всполохом.
– Так плати же, глупая.
– Как?
Он потянулся ко мне, и все у меня внутри снова ухнуло в какую-то пропасть без дна. Я ощутила его дыхание у виска и зажмурилась.
– Не забывай меня, Лессандир. Хотя бы. Для начала.
Тут грохнуло так, что я втянула голову в плечи и зажала уши. Незримая лавина, содрогая воздух и твердь валилась и валилась на наши бедные головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238