Она не плакала.
Олэна заперли в большой переполненной камере. Пока соседи таращили глаза на новичка, он их пересчитал. Восемь.
– Тачку спер? – поинтересовался маленький толстячок.
Олэн поглядел на его рассеченную бровь и кивнул. Лампочка заливала камеру тусклым желтоватым светом. Толстячок обратился к товарищам по несчастью.
– Вот так как! Я думал, это «утка», а это вовсе не «утка»! Это чистая правда…
– То есть? – спросил Олэн.
– Похоже, криминалка и впрямь глаз положила на угонщиков… или, если хочешь, на нас…
– Криминалка?… – повторил Олэн, прижимаясь спиной к обшарпанной стене.
– Ага! Потому-то нас и собирают в кучу. Серийная работа экономит время.
– Но мне сказали, что угон – не очень тяжкое преступление, – пробормотал Олэн, стараясь не выходить из образа.
Мысленно он отметил, как сокамерники дружно захихикали. С их точки зрения, он был отпетым фраером. Тощий тип в очках едва не зевнул Олэну в лицо.
– Не забывай, что налет на банк начинается с угона тачки, – напомнил он.
Парень говорил вкрадчиво, что твой счетовод.
Олэн посмотрел на стопку матрасов. Их было четыре штуки. Значит, по одному на двоих. А одеяла, наверное, внизу…
Олэн сел. Лучше уж спать сидя… Дело чертовски осложнялось.
– Ну, мне-то начхать, – продолжал толстяк. – Меня они знают, как облупленного… даже в курсе, кому я толкаю краденые колеса! Так чего дергаться? Я для них мелкая рыбешка…
Олэн закрыл глаза. Оставалось надеяться, что уголовная полиция тоже примет его за мелкую рыбешку, и держаться до конца.
Глава 6
Угонщиков поодиночке забирали из камеры, но обратно не приводили. Очевидно, в уголовном отделе не жаждали, чтобы те делились впечатлениями с дружками. Клиентов отправляли прямиком в тюрьму Сантэ.
Олэн наблюдал, как старожилы исчезают, а их места занимают новенькие.
На третий день наконец вызвали и его. Полицейский в синей рубашке и брюках того же цвета проводил его в большую комнату, роскошную меблировку которой составляли засиженное мухами большое зеркало, тяжелый стул и колченогий стол.
Здешний парикмахерский салон. Мужчина в штатском указал ему на стул, сунул в руки полную пены миску и принялся намыливать физиономию. Очень скоро мыло набилось в глаза и ноздри.
– Так положено перед судом? – вежливо спросил Олэн.
Ответа не последовало. Он собирался переспросить, но брадобрей ухватил его за нос и начал сбривать усы. Он мог бы неплохо зарабатывать на ярмарках, поднимая тяжести двумя пальцами. Олэн, как рыба, широко открыл рот.
Изрезанный, но выбритый, он шел по лестницам и коридорам. Впереди и сзади шествовали полицейские. В конце концов его привели в кабинет. Здесь явно преобладали черный и зеленый цвета.
За столом сидел ладный парень лет тридцати пяти с тонкими чертами лица и насмешливыми глазами. Это был не кто иной, как Поль, помощник комиссара Бло, но Олэн о том не догадывался. Впрочем, если записать все, чего он не знал, можно было бы составить чертовски богатую библиотеку.
Поль кивнул полицейским в форме, и те мгновенно испарились.
– Можешь сесть, – без выражения сказал он.
Олэн покорно опустился на стул. Машинально он потрогал воротничок, но галстук у него отобрали. А именно галстука ему очень не хватало. Поль, по-прежнему стоя, достал какие-то бумаги.
– Франсуа Олэн, родился в Алжире в апреле двадцать второго года… Отец – Мариус Олэн, сапожник, мать – Берта Казарес, учительница… Оба – покойные. – Поль, оторвавшись от чтения, взглянул на Олэна. – Учение – нерегулярное… армия… потом автомобильные гонки… пока пять лет назад не отобрали лицензию… Все верно?
– Да, месье, – отозвался Олэн, чувствуя, что тут совсем иная музыка, нежели в участке.
– Для кого ты стянул машину? – внезапно спросил Поль.
– Д… для себя…
– Догадываюсь. Но кому ты собирался ее перепродать?
– Я об этом не думал… Но покупателя, наверное, всегда можно найти…
– Отлично. Значит, покупателя у тебя не было?
– Нет, месье.
Поль что-то записал и, не кладя ручки на место, продолжал допрос:
– Ты только что приехал из Марселя?
– Да, месье.
– И в Париже ты, естественно, никого не знаешь?
– Нет, месье.
Поль снова заскрипел пером. Складывалось впечатление, что для него это сущая пытка. Когда он снова вскинул глаза на Олэна, тот прочитал в них такую усталость, что хоть плачь.
– Притомился, а? – поинтересовался инспектор.
Олэн кивнул. Поль достал из ящика стола галстук. Синий, как Южные моря, с красной ручной вышивкой – старинным «рено» на огромных колесах. Олэн его сразу узнал.
– Шикарная вещица, правда? – Поль пощупал ткань.
– Подарок, – пробормотал Олэн.
– От женщины, надо думать? – полюбопытствовал полицейский, протягивая галстук владельцу.
Олэн стыдливо опустил глаза, но галстук взял. В душе его затеплилась безумная надежда.
– Можешь надеть, – сказал Поль. – Мы с тобой немного прогуляемся.
Пока Олэн завязывал галстук, инспектор снял трубку.
– Мы идем, – лаконично предупредил он.
Поль вытащил одежную щетку.
– Смахни пыль.
Олэн повиновался, и они вышли из кабинета.
– Разумеется, без глупостей, – предупредил полицейский в коридоре.
Он расстегнул пиджак, и Олэн увидел пистолет калибра 7,65. Они спустились на два этажа, пересекли большой двор, миновали пост у ворот, и плечом к плечу медленно двинулись вдоль улицы.
Торговый фургончик-404, на котором они грабанули банк, стоял чуть поодаль в гордом одиночестве на видном месте у набережной.
Машина бросилась в глаза Олэну обжигающе резко, но Поль исподтишка наблюдал за его реакций, и парень даже не вздрогнул.
Инспектору самому пришлось остановить его, когда они поравнялась с фургончиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51