У говорившего были аккуратно подстриженные усики. Насколько заметила Цыганка, они не были похожи на представителей средиземноморского типа. Во всяком случае, не корсиканцы.
– Я живу среди блатных уже двадцать пять лет и знаю все законы.
– Всего никогда не знаешь, – заметил второй.
Она задумалась, что с Альбаном. Выстрелов не было. «Либо с ними пришли другие люди, которые его отключили, – подумала она, – либо его посадили на пику». Женщина брезгливо вздрогнула.
– Вам не тяжело держать в руках ваши машинки?
Она с улыбкой смотрела на пушки.
Парни переглянулись, и пистолеты исчезли во внутренних карманах их пальто.
«Им не хватает опыта», – подумала Цыганка.
* * *
Гю, умирая от усталости, добрался до Бордо; один его знакомый, урка, ушедший на покой, держал там меблированные комнаты. От него Гю получил помощь для побега: пилки и деньги на первое время. Так что его там ждали, но в отеле было слишком много проституток, а Бордо кишел стукачами.
Гю достали «кольт» сорок пятого калибра и два магазина к нему. Поддельные документы ему не потребовались; он не собирался блефовать, если его остановят. Гю рассчитывал или прорваться, или погибнуть.
Он покинул Бордо сорок восемь часов спустя, одетый в брюки цвета хаки и в куртку на меху. На плече висела цинковая коробка вроде тех, что носят сантехники. На голове – баскский берет.
Гю доехал до Парижа по местным линиям, делая частые пересадки, спал в поездах или залах ожидания, питался хлебом и колбасой, пил дешевое красное вино, соответствовавшее его социальному статусу.
Он проехал через Нормандию, через три дня после выезда из Бордо оказался в Шато, в нескольких километрах от Парижа, дошел пешком до автобусной остановки, доехал до Пон де Нейи и сел в метро.
Старому Гю казалось, что он всю жизнь провел на воле. Время от времени он трогал рукоятку «кольта». Гю вышел на станции «Площадь Енисейских Полей» и медленно направился по авеню Монтень. Чем ближе он подходил к заведению Цыганки, тем сильнее волновался. Он прислонился к дереву за большой американской машиной, стоявшей возле противоположного тротуара.
– Господи, десять лет, – прошептал он.
Гю дал себе несколько секунд передышки, прежде чем перейти через авеню. В этот момент вышли Жак и Альбан, тащившие какого-то мужчину. Они положили его у дерева. Гю пожирал взглядом своего старого кореша Альбана. Жака он не знал. Гю увидел, как тот что-то сказал швейцару и вместе с Альбаном вошел в бар.
– Наверняка, пьяный, – подумал Гю.
Он выглядел как рабочий и решил пройти через черный вход, но когда он подошел двери, из бара начали выбегать люди. Гю не решился спросить, что происходит, и ушел в сторону набережных Сены. У него появилось нехорошее предчувствие.
Гю знал, что Поль умер, но присутствие Альбана говорило, что Цыганка здесь. Он машинально свернул на авеню Боске, решив подождать возле ее дома. У нее наверняка есть любовник, который может оказаться ненадежным человеком.
Таким образом, Гю присутствовал при том, как подъехала малолитражка, как из нее вышел Альбан. Он ничего не понимал. Вряд ли Альбан спит с Цыганкой, он не в ее вкусе.
Альбан загнал машину в гараж, и Гю уже собрался выйти из-за угла, как вдруг заметил двух мужчин, которые, крадучись, прошли вдоль решетки забора с противоположной стороны. Темноту рассек луч фонаря, Альбана втолкнули в гараж.
Гю выхватил «кольт».
– Ничего себе! – произнес он вполголоса, заставил себя сосчитать до шестидесяти и вошел в открытые ворота.
Место было ему знакомо. В гараже он снова подождал. Открыл дверь малолитражки и обыскал ее, ища пушку. Оружия не было. Гю поднялся по крутым ступенькам и поднял голову, как пловец, делающий вдох. На полу лежал Альбан, из спальни Цыганки доносился звук разговора. Он ощущал чье-то присутствие и сполз на животе по перилам лестницы. Прозвучал щелчок, как будто закрылись наручники, шаги удалились.
Гю поднялся на площадку. У Альбана были связаны ноги, руки скованы за спиной наручниками, а рот заклеен широким пластырем. Он был без сознания.
Гю разулся и направился на звук голосов.
– Тебе, небось, надоела вся эта кутерьма, – говорил мужчина. – Она прекратится, стоит только тебе захотеть.
– Сколько вы хотите? – услышал Гю голос Цыганки.
Гю вздрогнул. Он со своим «кольтом» стоял в двух метрах от Цыганки, которая осталась одна против шайки сволочей.
– Мы не жадные, – заметил мужчина примирительным тоном.
Гю дополз до двери и прильнул глазом к щели. Мужчин было двое, оружия в руках у них не было. Цыганка сидела к нему лицом. Гю встал.
– Четыре «кирпича». По два на брата, – продолжал мужчина.
– А где я вам их возьму? – удивилась Цыганка.
– В таком случае… – начал мужчина.
– Руки вверх, и повыше! – крикнул Гю, ворвавшись в комнату. – Кто рыпнется – пристрелю!
Бледная Цыганка поднялась.
– Не называй меня по имени, – предупредил Гю.
Она прошла через комнату и повисла у него на руке.
– Не может быть… не может быть… – бормотала она и вдруг расплакалась.
Ее тело сотрясалось от рыданий. Гю свободной рукой погладил ее волосы.
– Все будет хорошо, – пообещал он. – Разберемся с этими щенками и ты мне все расскажешь. А вы двое – на колени, – скомандовал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Ты этого не сделаешь… – сказал усатый.
– На живот, – продолжал Гю. – Руки на затылок. Вот так, отлично. Вижу, вы дорожите своими шкурами.
Цыганка успокаивалась. Она прямо ела Гю глазами, он улыбался ей. Гю не слишком изменился; грязный, в волосах полно седины. Но это был Гю.
– Обыщи их, – велел он.
Первым делом она забрала пушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55