Через мгновение трепещущие рыбки хрустели на его искусственных, зубах. Ясудзиро брезгливо отвернулся от него…
Ели один раз в сутки, точно в полдень, который фиксировался по хронометру. Дележка пищи происходила под строгим контролем Фугу, боявшегося, что его могут обделить хотя бы на каплю воды или крупинку риса. Мгновенно заглотав свою скудную порцию, штурман каким-то диким взглядом провожал каждый кусочек пищи и каждый глоток воды, проглоченные Ясудзиро. Казалось, что он вот-вот бросится и на летчика, вопьется ему в горло.
Прошли еще три дня. Вода и продукты кончались. Особенно остро мучила жажда. А на небе ни тучки, и море было по-прежнему пустынно. Фугу, не выдержав, напился морской воды и был жестоко наказан. У него начались боли в животе и рвота. При всей трагичности положения Ясудзиро не мог не улыбнуться, глядя, как Фугу восседал со спущенными штанами на корме. Несколько корабельных дымков, замеченных перед закатом солнца, не принесли им желанного избавления от призрака смерти. Корабли прошли где-то там, за горизонтом, даже не показав мачт. Отчаявшись и потеряв надежду на спасение, Фугу совершенно утратил контроль над собой. У него начали все чаще повторяться приступы истерии. Он то с громкими рыданиями бился головой об упругие борта надувной лодки, размазывая слезы по заросшему щетиной лицу, то начинал громко хохотать и рассказывать Ясудзиро, каким образом он убьет его ночью.
К мукам жажды и голода добавилась еще пытка бессонницы. Фугу, одержимый манией убийства, стерег каждое движение Ясудзиро. Временами у летчика возникало сильное желание пустить пулю в лоб своему невменяемому спутнику, превратившемуся в опасное животное.
На седьмой день после гибели самолета Ясудзиро не выдержал. Ослабев от жажды, голода и недосыпания, он как-то внезапно отключился и уснул, привалившись к борту. Скрещенными руками он инстинктивно продолжал прикрывать свое горло и спрятанный на груди пистолет. Ему приснилась Тиэко, угощавшая его дымящимися блюдами скияки и чаем, разлитым одновременно в десять чашек.
Фугу, увидев спящего Ясудзиро, вышел из состояния апатии. Он не мог упустить такого удобного случая, медленно и бесшумно пополз к спящему летчику. Под тяжестью двух тел нос лодки сильно погрузился в воду, и волна чуть не плескала через борт. Фугу выждал удобный момент, когда недалеко от лодки появился спинной плавник большой акулы, и резким толчком выбросил летчика из лодки.
Захлебнувшись соленой водой, Ясудзиро несколько мгновений не мог осознать, что с ним произошло, пока не вынырнул на гребень и не увидел оранжевую надувную лодку с лихорадочно гребущим веслами Нагосавой. Однако короткие ручки весел не позволяли развить большой скорости, и лодка удалялась довольно медленно. Зато с противоположной стороны на Ясудзиро быстро надвигался, разрезая воду, плавник голубой акулы. Это был конец, заставивший его похолодеть в теплой, тридцатиградусной воде. Но умирать не хотелось, и Ясудзиро схватился за шершавую рукоятку тяжелого кольта. Три выстрела, сделанные почти в упор в голову, заставили хищницу уйти на глубину. Ясудзиро оглянулся на лодку. Она за это время удалилась от него метров на тридцать. Летчик не стал стрелять в Фугу, боясь, что промахнется и продырявит лодку.
Бешенство и ежесекундное ожидание нового нападения акулы влили в организм Ясудзиро приток сил. На каком-то втором дыхании он рванулся в стремительном кроле за оранжевым пятном уплывающей лодки. Расстояние между ними сокращалось медленно. Задыхаясь от напряжения, Ясудзиро чувствовал, как его сердце бьется о рукоятку кольта, снова запрятанного в нагрудный карман. Вот когда ему пригодились ежедневные тренировочные заплывы в бассейне Йокосукской школы и на пляже Суноура!
Только десять метров отделяли его от лодки…
«Лишь бы не сдать, лишь бы выдержать этот темп еще с полминуты! Ну еще!.. Еще чуть-чуть!..»
Оставалась узкая полоска воды между Ясудзиро и оранжевой кормой.
Нагосава тоже выдохся. Лодка уже почти не двигалась. Ясудзиро догнал ее и бессильно повис, ухватившись за корму лодки. Он не влез бы в нее, даже если бы снова накинулась акула.
Передохнуть удалось лишь секунду. Почувствовав, что лодка вздрогнула, Фугу выпустил весла. Лицо его исказилось от бешенства, и он бросился на летчика, схватил его обеими руками за горло. Но слишком мало осталось сил, чтобы переломить горловые хрящи. Тогда Фугу потянулся к горлу зубами. Уже теряя сознание, Ясудзиро ткнул пальцами в глаза Нагосавы. Этот жестокий боевой прием каратэ спас ему жизнь. Фугу рухнул на дно лодки. Сделав несколько освежающих вздохов полной грудью, Ясудзиро стал приходить в себя. Фугу сидел на корме, закрыв лицо руками.
Ясудзиро теперь твердо знал, что одному из них места в лодке нет. Фугу стал опасен, как взбесившийся пес. Отсюда уплывет только один… Ясудзиро извлек кольт и прицелился. Обессилевшую руку он положил на борт лодки. И все равно рука дрожала. Мушка плясала на круглой голове Нагосавы, словно на яблоке спортивной мишени. Опустив мушку чуть ниже, летчик заставил себя нажать на спуск.
Нагосава дернулся, осел на дно лодки и затих. Кое-как перевалив за борт свое непослушное тело, Ясудзиро несколько минут лежал без движения рядом со своим бывшим штурманом. Фугу был мертв. Тяжелая пуля, пробив грудь, вышла на спине, вырвав большой клок комбинезона. На дне лодки хлюпала кровь, смешанная с морской водой.
Немного отдохнув, летчик столкнул труп в воду и отгреб от него в сторону. Забортной водой смыл кровь и вымыл руки. Его не мучили угрызения совести. Жалел только об одном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98