Подземное царство, троллей, Горный король (Доврский Дед), его дочь, ставшая на одну ночь женой Пера и даже родившая ему сына-уродца, закадровые Великая Кривая, черти и прочая нечисть — все они действуют в «проходных» эпизодах, но так, что создают общий фон и неповторимый колорит знаменитой драмы Ибсена.
Сам Пер Гюнт — тоже фольклорный персонаж, герой народных норвежских сказок Ибсен превратил его в реальное действующее лицо, а Григ увековечил в музыке. Конечно, обычный деревенский парень, ставший благодаря двум великим норвежцам всемирно известным, — прежде всего невероятный фантазер, повеса и охальник — этакая смесь Васьки Буслаева и Фанфан-Тюльпана на скандинавский манер. Как говорят в таких случаях, он не может пройти мимо ни одной юбки. И не только пройти — норовит еще и заглянуть под подол. К тому же — не безуспешно.
Сколько же поверивших ему наивных душ он соблазнил? Того, наверное, и сам Пер точно не знает. Даже невесту однажды прямо из-под жениха умыкнул. Ту самую Ингрид, которая так жалобно плачет в музыке Грига. А плачет девушка потому, что Пер не просто увел ее из-под носа жениха и лишил невинности, но еще и бросил одну в горах, поддавшись на очередной соблазн. С остальными деревенский донжуан поступал точно так же. Кроме одной — бессмертной Сольвейг, воплощение Вечной Женственности и Вечной Верности — о чем грезит любой Мужчинаю
Твой первый зов передала мне Хельга;
Потом его мне стали повторять
И тишина и ветер; мне звучал он
В рассказах матери твоей и в сладких
Мечтах, что те рассказы навевали;
И днем и ночью слышался он мне,
И не могла я не прийти Померкла
Вся жизнь там для меня Я не могла
Ни плакать от души там, ни смеяться.
Не знала я, что в мыслях у тебя;
Но знала, что мне следовало сделать
(Перевод — здесь и далее А. и П. Ганзен)
Сольвейг согласна любить и ждать своего возлюбленного, несмотря ни на что. Так и случилось Пер Гюнт под влиянием мук совести и жажды раскаяния покидает девушку, о которой можно только мечтать (и благодаря Ибсену она как раз таки и сделалась символом такой мечты). Он хочет вернуться к ней чистым. Так оно и случилось. Но спустя несколько десятилетий. Немощный старик вернулся к ослепшей Солвейг, чтобы уснуть, уткнувшись в ее колени. Заключительная сцена встречи двух пленников Вечной Любви — одна из самых неповторимых в мировой драматургии:
Сольвейг:
Ты песнью чудной сделал жизнь мою.
Благословляю первое свиданье
И эту нашу встречу в Духов день.
Пер Гюнт:
«…» Так говори же! Где был «самим собою» я — таким,
Каким я создан был, — единым цельным,
С печатью божьей на челе своем?
Сольвейг:
В надежде, вере и любви моей!
Пер Гюнт:
О, что ты говоришь! Молчи!
Загадка В самом ответе!
Иль… сама ты мать
Тому, о ком ты говоришь!
Сольвейг:
Я мать,
А кто отец?
Не тот ли, кто прощает
По просьбе матери?
Пер Гюнт:
О мать моя!
Жена моя!
Чистейшая из женщин!
Так дай же мне приют, укрой меня!
(Крепко прижимается к ней и прячет лицо в ее коленях)
Долгое молчание. Восходит солнце.
Слитая волею автора с Богоматерью (гениальная символистская находка!) Сольвейг поет свою знаменитую песню, вместе с которой и уснувшим на коленях возлюбленным входит в бессмертие. Если бы в драме была бы только одна линия Пер Гюнт — Сольвейг, она бы и без того осталась в первой десятке великих любовных пар. Но творение Ибсена многопланово. Оно — подлинная энциклопедия народной жизни.
Существует множество интерпретаций образа Пера Гюнта. Все они в какой-то мере имеют право на существование. Ибо символистское произведение всегда многозначно, и такое право дает каждому. Лишь бы не упустить главного — невероятной жизнеутверждающей силы и самой драмы, и ее центральной идеи: Правда побеждает Ложь. Побеждает — несмотря ни на что. Побеждает — благодаря спасительной силе и неизбывной энергии Женственности, которая и губит Пера, но она же его и спасает. Это признает даже Великая Кривая, пытающая сбить Пера Гюнта с праведного пути:
Нет, с ним не сладить!
Ему Женщины стали оплотом!
Пер Гюнт сам выбрал путь очищения и внутренней переплавки. Избранной цели достичь нелегко. Судьба пошлет ему еще не одно испытание. Он будет на волосок от смерти. Все это он предвидел с самого начала, но не отступил:
Раскаянье? Нужны, пожалуй, годы,
Пока я с ним пробьюсь вперед.
Несладко Такую жизнь вести.
Сломать, разбить,
Что дорого так, чисто и прекрасно.
И снова склеить из кусков, обломков?
Пер Гюнт — не лгун в вульгарном смысле данного слова. Он — мечтатель и правдоискатель. У него богатое воображение, настолько богатое, что оно на порядок — а то и на два — опережает очень будничную и подчас ужасно скучную действительность. Юноша — мужчина — старик, он на всех этапах своей неугомонной жизни как бы воспарял над ней. Он мучается, страдает, но ничего не может поделать со своими первозданными инстинктами и жаждой самоутверждения:
Реют два темных орла.
Гуси на юг потянулись,
Что же, а мне тут сидеть,
Видно, в грязи по колено?
С ними лететь! И в волнах
Ветра холодного грязь всю
Смыть с себя мне захотелось, —
В облачной светлой купели,
Стать краше всех молодцов!
Реять хочу над горами,
Тело очистить и дух,
Взвиться над морем, стать выше
Английских принцев самих!..
Пер Гюнт — вечный искатель! Он ищет себя — в себе самом, в женщинах, в остальных людях, в мире — настоящем и вымышленном, реальном и фантасмагорическом. Ему явно не хватает целой жизни для своих удивительных поисков. И все же он находит то, что искал. Правду! Истину!
73. МЕТЕРЛИНК
«СИНЯЯ ПТИЦА»
«Синяя Птица» — феерия-сказка, воплотившая в себе философию мечты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129