Он кричит?
Уисс поспешно перешел на инфраслух. Целая вечность прошла, пока из отчая
нно медленных колебаний составилось слово:
Ч У-у-у-и-и-и-с-с-с!
Уисс!
И вдруг он понял. Ему стало легко и весело, и дерзкий план перестал казатьс
я сумасбродным.
Зумы его потеряли!
Вырвавшись на свободу, Уисс, сам того не заметив, перешел на обычный жизне
нный ритм дэлона. Поэтому и толпа, и Пан, и Юрка казались ему неподвижными
Ч он жил и действовал вчетверо быстрее. Опьяненный восторгом, он забыл, ч
то у зумов лишь одно световое зрение, и стал для них невидимым. Зумы растер
ялись, решив, что он бросил их.
И милый маленький зум зовет его назад…
Несколькими мощными движениями дэлон преодолел добрые четыре сотни ме
тров, взмыл в воздух у самой причальной стенки, описав долгую полую дугу, и
снова ушел в воду, теперь уже неглубоко.
И сквозь беспорядочные вспышки радости он уловил вдруг ломкую, неуверен
ную, но вполне связную пентаволну Нины:
Ч Спасибо, Уисс!
Эти задыхающиеся, неумело напряженные, похожие на пугливый шепот ламина
рий, биенья биотоков развеяли последние тени сомнений.
Он свистнул на все море:
Ч Вперед!
И железный кор послушно двинулся за ним, и солнце выплыло навстречу…

Метеоклетки чувствовали, что сегодня будет ясный день, но пока над свинц
овым морем висел серый рассвет и торопливые неопрятные тучи бежали на се
вер. Белый кор покачивался в полукилометре, бессмысленно тараща зрачки н
очных позиционных огней.
Уисс просвистел призывно, но ответа не было: зумы уже спали.
Мутная мгла ненастья угнетала. Уисс переключился на инфразрение. Багров
ую поверхность моря пронизали миллиарды огненно-рыжих пульсирующих жи
лок Ч это перемешивались теплые и холодные слои. Растрепанные холодные
тучи превратились в полупрозрачные зеленоватые дымки, сквозь которые б
ольшим осьминогом с растопыренными щупальцами синело солнце в своей ра
скаленной короне…
Уисс описал дугу в багровой воде, расправляя затекшие мускулы, рывком вы
летел в воздух и увидел внизу, в изогнутом зеркале воды, свое увеличенное
в несколько раз отражение. В следующую секунду он бесшумно вошел в воду и
плавным движением направил тело в бодрящий холодок глубины. И снова увид
ел свое отражение Ч теперь уже наверху, на рубеже воды и воздуха.
Уисса всегда волновал и будоражил этот рубеж Ч граница двух разных миро
в, таких близких и таких непохожих. Ему и пришлось идти в эту разведку к зу
мам.

Та памятная августовская ночь ничем не отличалась от предыдущих. Было ду
шно, и пришлось на несколько градусов понизить температуру кожи. Теплая
вода пахла железом заградительных решеток. Сгорая в атмосфере, печально
шуршали бессчетные метеориты и сгустки космической пыли. Монотонный зв
ездный дождь убаюкивал, навевал дремоту.
Дела шли плохо. Целый год «плена» добавил немного нового к наблюдениям, с
деланным четыре тысячи лет назад. Зумы почти не изменились биологически
, общие психические индексы остались прежними. Никаких сдвигов.
День обычно кончался игрой. В игре любое животное раскрывается полность
ю, и с ним легче работать. Вот и сегодня молодая зумка принесла свежей рыбы
, и они минут пятнадцать возились в воде. Уисс искренне веселился, пытаясь
скопировать подводные пируэты этого забавно и по-своему милого существ
а. Зумы, как и все сухопутные, любят воду Ч сказывается природный инстинк
т, Ч но на этот раз вопреки обыкновению зумка играла неохотно и вскоре вы
лезла на берег.
Она сидела на влажном камне и смотрела на звезды. На коленях у нее поблеск
ивал небольшой аппарат, которым зумы пользуются для копирования звуков.

Уисс, отключив световое зрение и локаторы, дремал, прижавшись боком к наг
ретому за день камню. Бессвязные отсветы дневных мелочей освобожденно и
легко кружились в голове.
Что он знает об этом существе, сидящем рядом и таком бесконечно далеком? З
нает его повадки и привычки, оно откликается на имя Нина, иногда даже на пе
нта-волну, хотя почему-то пугается при этом. Но что руководит этим нескла
дным примитивным телом? Какая власть, какие побуждения заставляют зумов
тратить время и силы на создание искусственной среды, разрушая естестве
нную? Ощущение неполноценности? Страх перед миром? Голод?
Камешек скатился с откоса, булькнул в воду. Зумка завела свой аппарат. Из к
оробки поползли тягучие завыванья, с помощью которых зумы общаются.
Уисс досадливо зажал инфраслух Ч нудное бормотанье раздражало его.
Он уже почти спал, когда увидел МЫСЛЬ. Сначала он подумал, что это сон, пото
м Ч что рядом появился неведомый товарищ, но уже через секунду понял, что
МЫСЛЬ исходит из аппарата зумки, и замер.
Это не была речь дэлона Ч в ней клубились, плясали, замирали и разгоралис
ь вновь чужие краски, чужие, невнятные и мятежные образы.
Дрожа всем телом, Уисс пытался понять, что говорит многотональный, много
тембровый голос. Волнение мешало ему вжиться в ритм, всмотреться в невид
анные, дикие сплетения и ассоциации. Но вот мелькнуло в сумбурном потоке
знакомое Ч ослепительная синева и белые пятна в синеве.
Небо! Конечно, небо Ч уплощенное, искаженное непривычным ракурсом, но Ч
небо Земли! И суша Ч от края до края, без единой полоски воды Ч гигантски
е каменные волны с белоснежными шапками на гребнях Ч застывшее на века
мгновенье бури…
И снова хаос непонятного, но почему-то тревожно знакомого, словно кто-то
на чужом языке пересказывает историю, которую ты давно забыл, что-то мере
щится в диковинных созвучиях, мельтешит Ч и исчезает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46