Все обошлось. Все позади.
Бешеная, неуемная радость овладела им. Он бросал машину вверх и вниз,
вправо и влево, хохотал, пел какие-то песни, кричал - и наконец затих,
обессиленный.
Все было, как шесть часов назад, - так же висела в воздухе
неподвижная тарелка дископлана, и так же бесконечной конвейерной лентой
бежал внизу ковер, разрисованный геометрическими головоломками. Солнце
садилось за спиной, из-за ребристого окоема пенистыми языками вырывалось
зеленое пламя. Впереди же показалась серебряная дуга облаков. Лабировые
ущелья таяли, становились прозрачными, плыли внизу бесплотной дымкой, и
только высокие конусы, еще освещенные солнцем, отбрасывали длинные острые
тени. Дорожными указателями тянулись они вперед - километровые стрелы,
нацеленные в темноту.
А позади...
Андрей оглянулся.
Позади зеленел лес. Тонкие витые стебли, раскачиваясь, ползли из-за
горизонта в побуревшее небо, множились, выбрасывали вихревые сполохи
листьев...
Он не сразу сообразил, что это прощальная шутка зеленого солнца.

* * *
Андрей снова закашлялся и виновато улыбнулся, отдышавшись:
- Еще... не совсем... прошло...
Он поискал глазами Нину и не нашел. Амфитеатр зала, час назад
полупустой, теперь был набит до отказа. Многим не хватало места, и они
стояли в проходах, под выгнутыми металлическими шеями операторских кранов.
Голубые зрачки объективов тускло поблескивали со всех сторон, и Андрею
снова стало не по себе.
- Вот, собственно, и все. К моменту стыковки я уже окончательно
пришел в себя. Автомат поставил дископлан в ангар, а я направился в
стерилизатор... В инкубаторе меня встретили Кривцов и Свирин. Я боялся,
что Кривцов заметит отсутствие аварийного запаса, и поэтому сказал
Алексею, что мы справимся с "раздеванием" вдвоем. У Кривцова были еще
какие-то дела с метеорными пушками, и он сразу ушел. Ну, а Свирин ничего
не знал...
- Почему вы скрыли от товарищей свой поступок? Вы боялись
последствий? - Это спросил Микаэлян.
- Последствий? В какой-то мере да. Если бы об этом узнали до вылета,
то, во-первых, местность вокруг Белого озера была бы немедленно
стерилизована и эксперимент...
- А во-вторых?
- А во-вторых... Если бы мне удалось убедить товарищей, нам бы
пришлось вместе отвечать за нарушение устава... Я этого не хотел...
Андрей исподлобья взглянул на Медведева, но тот безучастно смотрел
куда-то поверх людских голов. Микаэлян сидел красный и мрачный, с хрустом
сцепляя и расцепляя на столе короткие толстые пальцы. Штейнкопф, кажется,
вообще ничего не слышал - отложив в сторону раковину транзисторного
синхропереводчика, он что-то писал, вернее, считал - тонкие губы беззвучно
шевелились. Джозеф Кларк - тот самый Кларк, который открыл человечеству
сверхсветовые скорости, - не скрывая восхищения и одобрения, наводил
яростный беспорядок в своей уитменовской бороде. Остальные члены
президиума Совета старались не глядеть друг на друга, бесцельно
перелистывая копии докладной.
Кто-то из зала крикнул:
- Позор! Анархизм! Вон из науки!
Кажется, это был Столыпин.
И мгновенно амфитеатр превратился в клокочущую воронку. На столе
запылали целые гирлянды сигнальных ламп: все требовали слова. Андрей стоял
в центре этой гудящей воронки и не знал, что делать - оставаться у стола
или идти в зал.
Прошло минут пять, прежде чем сквозь тысячеголосый гул пробился звон
председательского колокольчика.
- То, что мы сейчас услышали, в корне меняет смысл и направление
дискуссии... - Микаэлян медленно подбирал слова. - Совет вынужден... мы
должны выяснить обстоятельства и предполагаемые последствия...
Микаэлян замялся, взглянув на Кларка, который, угрожающе набычившись,
явно намеревался немедленно ринуться в бой.
- Последствия необдуманного поступка космобиолога Савина.
- Преступление!
Это опять выкрикнул Столыпин.
Микаэлян еще больше помрачнел и жестко кончил:
- О решении Совета по этому вопросу будет объявлено. Заседание считаю
закрытым.
Снова взорвался, загудел, заклокотал амфитеатр, то ли одобряя, то ли
угрожая, но, когда изо всех пяти проходов к нему устремились люди, Андрей
растерянно отступил. Кто-то схватил его за рукав и изо всей силы потянул в
боковую дверь.
- Алексей?
- Он самый. Скорей, а то останешься инвалидом.
Кривцов втолкнул его в какую-то узкую комнатушку, где шпалерами
стояли роботы-уборщики.
- Посиди здесь. И не высовывай носа. Я найду Нину.
Он немного задержался у выхода, поправил очки.
- Ну и учудил ты, дорогой мой. Так учудил, что...
Кривцов махнул рукой и плотно прикрыл за собой дверь...
Они возвращались домой вдвоем. Машину вела Нина. Андрей сидел рядом,
уткнув лицо в поднятый воротник пальто, и время от времени поводил плечами
- не мог привыкнуть к штатскому костюму.
Они молчали всю дорогу, до самого дома. Лишь остановив машину у
подъезда, Нина спросила тихо:
- Тяжело тебе, Андрюша, да?
Андрей вылез, ничего не ответив. Нина, торопливо разделавшись с
программой автоводителя, подошла сзади, прижалась к мужу, обняв за плечи.
Электромобиль просигналил и отправился в гараж.
Андрей, закинув голову, смотрел на звезды. Недавний теплый дождь
вымыл небо, и тысячи светлячков копошились в бархатной черноте. Изредка
между ними вспыхивали длинные иглы метеоров. Текучим дымком бледно
светился Млечный Путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19