В течение всей ночи Клод стирал из памяти эти ужасные веяния эротической моды, которыми никогда не страдала Маргарита. Она отвечала нежными движениями своего точеного тела, бесконечно возбуждая возлюбленного. Из их окна доносились головокружительные возгласы экстаза, не идущие ни в какое сравнение с надоедливыми завываниями семейки портных этажом ниже. Соседи в ту ночь слышали такие звуки, какие даже Клод не смог бы записать в свой свиток. Агнес крепко спала в новом бочонке – прежний постигла та же участь, что и предыдущий, – и только манекен, устроившийся в нише под полом, был свидетелем движений любовников в кровати, на полу и на рабочем столе. Парочка останавливалась лишь на несколько минут, чтобы набраться сил и вернуться к совместным проявлениям страсти.
55
Извозчик и мадам В. имели разные виды на предстоящее свадебное торжество. Извозчик мечтал воссоздать банкетный стол, изображенный на гравюре в витрине Ливре, которую Клод поместил туда в самые счастливые минуты своего несчастливого ученичества. Поль настаивал на больших украшенных орнаментом хлебах, фаршированных трюфелями утятах и фруктах, составленных в ровные пирамиды. У него не было причин мечтать о трюфелях, однако и повода не позволить себе такой роскоши тоже не было.
У мадам В. имелись другие планы. Она хотела организовать празднество поскромнее.
– Резные хлеба могут быть поданы, ведь родственники Маргариты – пекари. Что касается всего остального – категорически нет! Миндальное печенье – уже расточительство.
Эти двое спорили до хрипоты в голосе, и извозчик заколебался. Воплощению его мечты препятствовала высокая цена. Да и где найти торт в форме кивера? А не пользующиеся популярностью припудренные рожки? Тогда Поль придумал альтернативу предыдущему меню:
– Мы начнем с простейших закусок, включая фрикасе из лягушек. Затем на первое – два различных супа и жареная говядина посреди стола. После первого подадим второе: жареного теленка, bonne femme. И все-таки я отказываюсь терпеть свадьбу без трюфелей! Далее пойдет утка, каплун и бараньи отбивные с базиликом. Когда съедят второе, принесем остатки первого вместе с третьим. В третье будет входить жареное, но, естественно, приготовленное попроще. После того как закончится третье, очистим желудки салатами. И наконец, десерт: тарелка со свежими фруктами, компот из груш – мы с аббатом питаем страсть к грушам, – бисквиты, орехи, джем из крыжовника, консервированные абрикосы. На этом все. Не считая, естественно, вина и другого спиртного – токай и бренди будут поданы вместе с едой. За ними пойдет портвейн. И я уже говорил про блюдо с клубникой? Если нет, то считай, что сказал. Довольно скромненько, не так ли?
– Нет! – возразила мадам В., недовольная как первым меню, так и вторым. – Иди запрягай лошадей, а я уж тут сама разберусь.
Извозчик вернулся через две недели с бочкой конфискованного портвейна в коляске и тревогами по поводу скаредной натуры мадам В. в душе. Впрочем, он зря волновался. Ужин был похож скорее на спектакль, чем на простое принятие пищи. Не обошлось и без драки, «отрубания головы» и прочих выходок, которыми обычно сопровождались свадьбы в Турне. Короче говоря, это был настоящий триумф.
Мадам В. прибегла к старинному способу внесения блюд, когда все яства подаются одновременно. Это позволяло не нанимать слуг и тем самым экономило средства. По настоянию Маргариты ее семейство привезло хлеба, украшенные косичками и завитушками. Некоторые булки были такими длинными и хрупкими, что пришлось приложить много усилий и даже произвести предварительный расчет, чтобы внести их вверх по узкой лестнице. Как и во всем, что обычно происходило на чердаке, в свадебном торжестве присутствовала определенная доля изобретательства. Когда еще для подачи похлебки использовался тигель?
Волосы присутствовавших на празднике и родителей Маргариты были припудрены мукой, но это была не дань моде, а metier. Пьеро с удовольствием резал поросенка своим ножом для набивки чучел. Аббат, которому досталось почетное место во главе стола, исполнял роль патриарха семьи («Никакого супа и хлеба сегодня. Мне токай подавайте!»). Братья Маргариты стреляли при помощи вилок, превратив их в импровизированные ружья. Агнес сидела в углу и совала сначала палец, а потом и нос в дырку в стене, на радость извозчику и Пьеро. А сами новобрачные, одетые скромно и просто, смущались, что им предстоит произносить речи и признаваться друг другу в любви публично.
Пекарь не стал вспоминать о первом и трагичном замужестве своей дочери. Он долго разглядывал Клода, будто торговец, в последний раз проверяющий товар. Наконец он промолвил: «Да соединятся эти двое так же крепко, как крошки в хлебе!»
Плюмо встал и заявил следующее:
– Нас взрастили с ложным убеждением в сердце, что два мира – мир любви и мир работы – всегда соревнуются друг с другом и никогда не соединяются. Но я не нашел такого в отношениях Клода и Маргариты. Мне бы хотелось думать, что их охраняют две тверди. Одна твердь – небесная. В конце концов, работа Клода будто парит в небе. Вторая твердь – земная. Это их любовь друг к другу, ведь, согласитесь, соседи, любовь – вполне земное чувство. Могут ли эти два мира сосуществовать? Я думаю, что могут.
К тому времени, когда аббат встал для произнесения речи, токай уже возымел действие.
– Любовь – это не просто то, о чем говорят, а то, что познано. Любовь приходит вместе с желанием отвечать. И как известно, Клод обладает необычным слухом. Не важно, что невеста уже была замужем. Сам я сильно сомневаюсь в глубоком смысле сохранения девственности до заключения священного союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126