Я быстро пересекла заснеженную дорогу. На ней нигде не отпечатались следы автомобильных шин.
По модели я помнила кладбищенскую аллею, но многое изменилось. Сквозь снег я чувствовала под ногами холмики свежих захоронений.
Поднялась по аллее повыше и перешла на бег, когда увидела присыпанный снегом горб Зеленой церкви. Раздвинув тонкие ветки и отряхнув волосы, я вступила под ее кров.
Каждое мое движение отзывалось гулким эхом. Густой снег лежал на вечнозеленой крыше, отгораживая это место от внешнего мира. Я зажгла последнюю зажигалку и подняла ее повыше, тени задрожали на переплетении веток над головой. Я двинулась дальше во тьму. Сделав несколько шагов по проходу, убрала зажигалку и упала на колени. Снег кружил повсюду, проникая сквозь прорези окон пожухлой беседки, но передняя скамья была укрыта от него. Там я и помолилась, потом подышала на пальцы.
Сняла рюкзак и сменила мокрые носки на сухие – это была последняя пара. Усевшись поперек скамьи, прикрыла живот запасным джемпером. Меня била дрожь, дыхание перехватывало от стужи. Не скоро, но дрожь унялась.
Я чиркнула зажигалкой, высекая пламя, и достала большой блокнот. Мне стоило немалых усилий не выронить ручку, пока я выводила на бумаге несколько фраз. Потом стало обжигающе горячо, и я погасила зажигалку.
Должно быть, я стала проваливаться в дремоту, но дернулась спросонья, и ноги разъехались. Я отвернула голову, и меня вырвало на церковный пол.
Немного погодя голова стала клониться, словно кивая, вперед. Потом я почувствовала, как ледяная капля упала мне на голову. За ней еще одна. Другая угодила на щеку и привела меня в чувство. Дурнота отпустила. Я высунула язык, и на него приземлилась славная студеная капелька. Я спустила ноги и, стараясь не вступить в блевотину, встала, выпрямилась.
Снег таял, и капли воды срывались с веток над головой, возвращая меня к жизни. Я привела себя в порядок, надела рюкзак и шагнула наружу.
Вышла луна. Слышно было чмоканье капель, слетающих с деревьев. Внизу виднелась заснеженная крыша гостиницы. И тут раздался громкий щелчок, жужжание. Оно доносилось из ящика на маленьком пилоне.
Внизу, в темной деревне, кое-где засветились окна, вокруг уличных фонарей, возвращенных к жизни, задрожали розовые ореолы. Огни загорелись и в соседнем селении, далеко за концессионными землями.
Я прижала обе руки к животу, к жизни в нем, жизни, растущей прямо там. Дитя рейвов.
Опустив голову и стиснув зубы, я двинулась вперед, в ночь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52