– Кевин!
– Он самый, – скорчив гримасу, подтвердила Агата. – Я не успела сказать тебе. Он только что объявился.
Распахнув дверь своего кабинета – именно так называлась задняя комната конторы, хотя он и бывал там крайне редко, – Кевин в непринужденной позе встал на пороге. Он был чуть выше среднего роста, с умным худым лицом фавна и темными волосами, в которых кое-где проглядывали серебряные нити. Внешне точная копия ее отца, он был хитрым лисом и златоустом, и Кэти любила его всем сердцем.
– Почему ж это ты не предупредил, что появишься? – спросила она, шутливо толкая его в плечо и получая в ответ точно такое же приветствие.
– Чтобы устроить тебе приятный сюрприз, – ответил он, усмехаясь и сразу же покоряя ее своим обаянием, как покорял любого, включая возможных спонсоров своих гигантских проектов.
– И чтобы держать нас все время навытяжку, – спуская его с облаков на землю, сказала Кэти.
– И это верно. – Он опять улыбнулся. – Надеюсь, вытягиваясь, сколько можно, вы раздобыли какого-нибудь толстосума, который готов финансировать одно из наших чудес?
– Нет, это не входило в мои задачи. Я позволила себе расслабиться и поиском денег не занималась.
– Кэти, – произнес он укоризненно, и в голубых глазах зажглись искорки смеха, – моя дорогая Кэти, сколько еще учить тебя, что в нашем деле надо ежеминутно прикидывать: а не может ли твой собеседник вдруг раскошелиться?
– Это твоя задача, – возразила Кэти. К этой теме они возвращались уже не раз. – Очаровывать – твое дело, я же – простая рабочая лошадка. Ты добываешь деньги, я расходую их. Честное разделение труда. Есть, правда, один нюанс: пока мы пускали в дело исключительно твои деньги. И… ты ведь не разорился? – в ужасе от такой возможности спросила она и сразу же успокоилась, увидев, что он в ответ только весело ухмыльнулся.
– Да нет, едва ли я разорен. – Отступив за порог своего кабинета, он придержал дверь, давая ей пройти. – К счастью, вчерашний курс акций был очень благоприятен для твоего дорогого дядюшки.
– Отлично, а то у меня коробка из-под обуви доверху набита неоплаченными счетами.
– Кэти! Какая меркантильность!
– Ты прав, это ужасно! – в том же игривом тоне откликнулась она. – Но ты втравил меня в это дело, уверив, что уж чего-чего, а денег будет всегда достаточно, вот я и беспокоюсь, чтобы курочка продолжала нести золотые яички. А теперь доставай-ка, мой друг, календарь. В нем надо сделать много отметок.
Войдя в кабинет, она села к столу напротив Кевина, открыла блокнот и подождала, пока он наденет очки.
– Великий день – в пятницу, через три недели, – начала она сообщение. – Прибудет национальное телевидение, региональное, представители крупных и местных газет. Кроме того, некоторые ежемесячные журналы выразили желание написать серьезные аналитические статьи.
– Кто конкретно приедет?
– Сейчас зачитаю список.
По мере перечисления имен брови Кевина поднимались все выше и выше.
– Ну как, впечатляет? – спросила, закончив, Кэти.
– Еще бы, – кивнул он с улыбкой, – здесь ведь все сливки.
– Приятно, что мне удалось удивить тебя. Видишь ли, ты, называя эти имена, говорил, что знаком с ними. Поэтому, договариваясь о кандидатурах, я просила прислать именно этих людей, добавляя, что, кажется, ты им чем-то обязан и хотел бы оказать ответную любезность.
Глаза Кевина заблестели от удовольствия.
– Если когда-нибудь я захочу попробовать счастья в политике, то непременно попрошу тебя руководить моей предвыборной кампанией.
– По сравнению со здешней работой это будет для меня детскими игрушками, – сухо сказала она.
– У тебя были какие-то неприятности? – нахмурившись, спросил Кевин.
– Нет, – покачала она головой.
– Я спрашиваю серьезно, Кэти. Если здесь что-то не в порядке, я должен знать.
– Оставь свою ирландскую подозрительность и не выдумывай, чего нет, – резко захлопывая блокнот, ответила Кэти. – Все в порядке. Больше того, все прекрасно. Все идет именно так, как было задумано.
– Так в чем проблемы?
– А с чего ты взял, что есть проблемы?
– Знаю. Нюхом чую.
– Тем самым ирландским нюхом, который предсказывает неудачу каждый раз, когда ты затеваешь новый проект? – поддразнила она со смехом, вскочив вдруг на ноги и подходя к окну, откуда открывался вид на детскую площадку.
– Кэти?! – в одно короткое слово Кевин вложил и вопрос, и предостережение.
– Ну так и быть, – со вздохом призналась она, оборачиваясь и глядя ему прямо в лицо. – Есть некоторые проблемы. Но они связаны не с «Домом милосердия», а всего лишь со мной.
– Всего лишь? Как это может быть? Ведь ты – сердце «Дома».
Он сказал это серьезно. Он не шутил. В кои-то веки ее изменчивый, непостоянный, острый на язык дядюшка был предельно серьезен.
Кэти растерянно заморгала.
– Но «Дом милосердия» – твое детище, – напомнила она, чувствуя, что разговор пошел в нежелательном для нее направлении.
– Нет. Это уже давно не так, – не сводя с нее пристального взгляда, покачал головой Кевин. – Идея была моя, и мы можем сказать, что я бросил семена в почву. Но прорастила их ты. Ты ухаживала и поливала. Ты помогала тонким и слабым стеблям окрепнуть.
– Я занималась всем этим ради тебя.
Его темная бровь удивленно поползла вверх.
– Ну и для них, конечно, – Кэти махнула рукой, указывая на территорию за окнами.
– Ты делала это прежде всего ради самой идеи, – возразил Кевин. – Ради мечты. Ради будущего. Со всем этим ты связана накрепко. То, что мы видим вокруг, – это твое создание, и благодаря тебе оно процветает.
– Нет! – Кэти в панике отвернулась к окну. О чем он говорит?! Она не может, чтобы вся ответственность за благополучие «Дома» легла целиком на ее плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46