– Нет, ты все это говоришь, потому что любишь Дьюка.
Тина невесело рассмеялась.
– Без Дьюка я осталась бы нулем, пустым местом. Он и только он – причина моего успеха. – Она потянулась к конверту на столе. – А вот здесь – трамплин для нового прыжка в высоту. Дело за малым: поставить подпись на контракте.
– По-моему, Дьюк Торп очень любит тебя, Тина.
От этих слов сердце женщины снова болезненно сжалось.
– Не знаю, Дженни, не знаю. Я знаю только одно – Дьюк относится ко мне совсем не так, как твой Брайан – к тебе.
– Каждый человек любит так, как он может, Тина. Дьюк любит по-своему, но он любит тебя сильно и страстно, ничуть не меньше, чем Брайан – меня.
– Дьюк вообще неспособен на подобные чувства. Его волнует только собственная писанина и больше ничего.
Дженни схватила руку Тины и сильно сжала ее пальцы. Она нахмурилась и осуждающе поглядела на старшую сестру.
– Нет, Тина, ты не права. Я видела его лицо в тот миг, когда ты спросила его, что для него самое важное в жизни. Ему было так тяжело, так больно! Он сказал тебе неправду. Он…
– Почему ты считаешь, что это была неправда? – Тина усмехнулась и недоверчиво покачала головой. – Он, как и восемь лет назад, предпочел сбежать от меня. Правда, на сей раз соизволил попрощаться. И ты же сама слышала: он сказал, что мы больше никогда не увидимся.
– Он не хотел уходить! – возмутилась Дженни. – Ему пришлось солгать тебе. Я видела его лицо, Тина, когда он говорил все это. И могу тебе поклясться, что он мучился в тот миг еще больше тебя. Если бы ты сама видела его, как видела я, ты бы так не говорила!
– Зачем? Чего ради ему было лгать мне?
– Не знаю, может быть… – Дженни с сомнением поглядела на нее. – Может быть, я говорю глупости, но…
– Говори скорей, Бога ради!
– Тебе никогда не приходило в голову, что он хотел… хотел защитить тебя?
– От кого защитить? Меня вовсе не нужно защищать!
– Не уверена, – протянула Дженни. – Но, может… – Дженни с тревогой заглянула в глаза сестры. – А ты не думаешь, что он хочет защитить тебя от самого себя? От чего-то, скрытого в нем, того, чего сам он опасается?
Не пара… И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио…
– Все это чепуха, Дженни! Не пытайся мудрствовать. Все гораздо проще: Дьюк Торп – черствый, самовлюбленный эгоист.
Говоря эти слова, Тина стремилась убедить скорее себя, чем сестру. Так просто было счесть Дьюка обычным эгоистом, искателем легких приключений! А признать, что он заботился о ней, – значит признать свою вину, свою черствость…
– Он не эгоист, Тина. – Дженни словно читала мысли старшей сестры. – Разве стал бы эгоист помогать тебе так, как помог он? Подумай, ведь он и сейчас мог бы найти какого угодно театрального художника и спокойно работать с ним, но он хочет подписать контракт именно с тобой.
– Ну, ладно, Дженни. Хорошо. Но даже если он меня и любит, как ты утверждаешь, жениться-то он на мне не хочет!
– Тут я ничем не могу помочь тебе… – Дженни сокрушенно вздохнула: правда есть правда, и она неутешительна.
– Он просто хотел разок переспать со мной – вот и все!
– Бога ради, Тина! Ну и что из этого? Не рассуждай, как старая дева времен королевы Виктории! Его влечет к тебе, и это естественно. И тебя тоже влечет к нему.
Я хотел быть с тобой. Я хотел, чтобы ты была со мной…
– Прости меня, Тина, но скажи, что произошло вчера? – тихо спросила Дженни. – Ответь мне, это очень важно.
Губы Тины болезненно скривились.
– Он сделал мне предложение, Дженни, а я ему отказала. Это было предложение быть с ним, просто быть, а не выйти за него замуж. Он ясно дал мне понять, что на большее мне нечего рассчитывать.
Дженни ласково провела по волосам Тины, потрепала ее по щеке.
– Ты ошибаешься, Тина. Если бы ты не оттолкнула его, со временем все обязательно переменилось бы.
Тина покачала головой.
– Не так-то все просто, Дженни. Ты даже представить себе не можешь, как все это происходило.
– Не знаю и знать не хочу, что было между вами вчера, но я видела, что произошло сегодня. И я твердо знаю, Тина: Дьюк любит тебя.
Дженни отошла и, присев на корточки, начала собирать разбросанные по полу цветы.
– Ты можешь сказать, что это не моего ума дело, – тихо продолжала она. – Но я желаю тебе счастья, Тина. Мы все желаем тебе счастья. И я не хочу, чтобы ты снова терзалась и мучилась, как все эти годы, хоть и не подавала виду.
– Дженни, ты же видела, я пыталась не дать ему уйти, – жалобно взмолилась Тина. – Но он ушел, и никакая сила теперь его не вернет.
– Дело еще можно исправить.
– Ты не знаешь Дьюка. Он трудный, изломанный человек. Сейчас он заползет в свою скорлупу, и до него уже не достучишься.
– Пусть даже он и заползет в скорлупу – ты в силах проникнуть сквозь нее. Ты, и только ты, Тина. Он не сможет навеки закрыться от тебя в собственном мирке.
Дженни выпрямилась и положила цветы на стол. Она испытующе смотрела на Тину, так, словно была умудренной жизнью пожилой женщиной, а Тина – юной неопытной девушкой.
– Что тебе терять? Пойми, ты больше никогда и никого не полюбишь, кроме него. Ты навеки зачарована Дьюком. Иди же к нему, еще не поздно! До завтра он остается в Сиднее.
Слезы вновь застлали глаза Тины. Дженни материнским жестом обняла сестру, несколько раз провела рукой по ее спине.
– Я так хочу, чтобы у тебя было все хорошо, чтобы ты любила и была любимой. Ведь так и будет, правда?
Нет, Дженни не права. Уже слишком поздно. Слишком поздно что-то менять. Все было решено еще вчера, а сегодня она лишний раз в этом убедилась. Ничего уже не изменишь, как ни старайся.
В дверь позвонили.
– Это, наверное, Брайан, – предположила Дженни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44