После долгих месяцев работы в тундре на пронизывающем ветру народ приезжал сюда, чтобы оттаять душой, поразвлечься. Люди эти были высокорослыми бородатыми мачо, и, чтобы оттаять душой, они отдыхают поистине всерьез: пьют в три горла, курят траву, кувыркаются с девочками и прочее, не глядя, как Великий Занкини прыгает на шаткой сцене и выуживает пластмассовые яйца из бархатных мешочков.
К тому же Великий Занкини был не в лучшей форме. Его репризы оказались непереводимы на норвежский язык.
А когда он распаковывал багаж, четыре его голубя выпали оттуда свежезамороженными.
Вот такая поездочка.
Надо отдать должное Рою: он старался изо всех сил. Пара блестящих идей таки пришла ему в голову. Он попытался «норвегизировать» тематику своих выступлений. Свой классический номер с распиливанием он решил превратить в «Распиливание северного оленя» © Великий Занкини, © Рой Смит. Но идея была экономически невыполнима. Достать реквизит на месте не представлялось возможным, а стоимость изготовления и пересылки из Англии муляжей задней и передней частей оленя была астрономической.
Ну так вот.
Сейчас мы едем в машине Роя, и он не расположен обсуждать Норвегию. Зато его очень интересует огромная статья в вечерней газете. Похоже, кто-то из лаборантов, прибиравших лабораторию после тестирования моего отца, сболтнул журналистам, что Гарольд Смит – прямо какой-то Чудо-Человек.
Как вы понимаете, Рой просто бесился.
– Это что, «утка»?
– Нет, чистая правда. Он все это умеет. Я сам видел.
Рой делает попытку
Не надо быть телепатом, чтобы представить, о чем думал Рой.
– Это наследственное. Я уверен.
И он отвозит меня к себе домой, потому что хочет проверить свою гипотезу. Рой уверен: если у отца сверхъестественные способности, значит, они должны быть и у сына, только еще лучше. Рой считает, это логично.
Сначала он пытался согнуть ложку.
Он аккуратно потер ее двумя пальцами.
Ничего.
Он продолжал тереть.
Ничего не происходит. Рой смотрит на ложку, сосредоточивается.
– Гляди, она сгибается.
– Да не сгибается она.
– Говорю тебе, сгибается.
Он трет ложку сильнее
– Она плавится, буквально плавится под моими пальцами.
– Да хватит уже.
– Она сгибается!
Ага, точно, ложка действительно начала сгибаться. Но лишь потому, что Рой тер ее так, что пальцы посинели.
К его чести, следует заметить, что свою неудачу он признал. И мы продолжили.
Ему очень быстро не удалось подвесить в воздухе колпачок от ручки, монету и крошечную золотистую тряпочку.
После этого он силой собственной мысли не смог остановить свои часы и завести мои.
Потом Рой перешел к чтению мыслей. Мы пытались делать это сразу в уме, наобум: я загадывал, а Рой отгадывал. То еще развлечение. Он говорит – «зеленый слон», а я загадал «Рой козлина».
Чтобы увеличить его шансы, мы перешли на числа – на манер отцовского рождественского фокуса. Я писал числа от одного до ста, сворачивал листок и концентрировался.
Первая попытка была не очень: я загадал 89, он назвал 3. Вторая уже лучше: я загадал 15, он отгадал 43. На третьей, и последней, попытке он промахнулся капитально: его 70 против моих 25. Рой расстроился, но потом, к величайшей своей радости, просек, что, если сложить 2 и 5 моего числа, то получится первая цифра его числа. Жутковатое совпадение, заметил он.
Повторить этот трюк он, к сожалению, не смог.
Маргарет, я прелюбодействовал
Время ужина в доме Робинсонов.
Через двадцать четыре часа после набега Даза гостиная пропылесосена, подлатана, обставлена. И снова становится местом кровавого побоища. На этот раз не в физическом смысле. Полиция бессильна.
6.02 вечера. Злоумышленник еще не появился. Как ни удивительно.
Маргарет, Джоанна и Люси садятся за стол. На столе остывает испеченное в духовке мясо, вареный картофель, бобы из своего огорода. Где же отец?
Это так не похоже на Питера. Совершенно не в его духе.
6.03 – ситуация все таинственнее: Питер вбегает в дом. Он в спортивном костюме, тяжело дышит. Нажимает секундомер, смотрит на результат и победно выкидывает кулак:
– Опа!
Он улыбается и трясет головой, быстро подходит к столу, садится, не удостоив близких ни приветствием, ни объяснением, и вообще ведет себя так, словно никого не замечает. Накладывает себе полную тарелку и начинает жадно есть.
Это совсем не похоже на Питера.
Маргарет и Джоанна озабоченно переглядываются. Джоанна улыбается уголком рта, но улыбка нервная.
Маргарет открывает рот.
– Питер, ты в порядке?
– Да. То есть нет. Нет. Я вовсе не в порядке. Я заново родился.
И тут его прорвало.
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ РОБИНСОНОВ – ВЕЧЕР
Питер ведет себя очень странно, все нервничают.
ПИТЕР
Я хочу – нет, я должен – признаться в своих грехах.
МАРГАРЕТ
Нет, нет, Питер…
ПИТЕР
Маргарет, я прелюбодействовал.
ДЖОАННА
Папа!
ПИТЕР
В 1971 году у меня было сексуальное сношение с другой женщиной. Ее звали Мария Веласкес, она аспирантка, это было на симпозиуме по квантовой механике в Чикаго.
Маргарет плачет. Люси закрывает уши ладонями и запевает «Зеленые рукава».
ПИТЕР
В 1975 году в Барселоне я провел ночь с Мэри Сьюзан Коннорс…
ДЖОАННА
Папа, замолчи!
Пытается ладонью закрыть рот Литеру.
Питер встает из-за стола, вырывается, твердо намереваясь договорить…
ПИТЕР
…из Канады – она писала докторскую диссертацию.
ДЖОАННА
Ради бога, замолчи!
Питер начал свою исповедь за столом, но теперь отбежал в угол, пытаясь увернуться от Джоанны, чтобы та не заткнула ему рот.
Она не заткнет ему рот.
Потому что на самом деле он так и не успокоился по поводу этих «измен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63