– Во-вторых, подобные клиентки бывают весьма привлекательны и представляют собой легкую добычу.
Чудоу расхохотался.
– Да ладно тебе, Бокс.
– В-третьих, это позволяет тебе вернуться в общество, поощряя артистические наклонности тех, у кого нет и доли твоего таланта. – Я широко улыбнулся. – Конечно, все эти преимущества я расставил в соответствии с приоритетами.
– Твоя аргументация просто безупречна, Бокс, – усмехнулся Чудоу. – Я разрешаю одновременно заниматься лишь двенадцати леди, – сказал он. – Возможно, основная причина в том, что тогда это все слегка напоминает шабаш.
– И ты в роли главного демона?
– Именно. Они пьют чай, болтают и млеют от твоего покорного слуги, потом мои ученицы усаживаются за работу, премерзко корябая углем на бумаге все, что я ставлю в центр комнаты. Кажется, мои уроки являются для них единственным светлым пятном в существовании.
Я кивнул банщику, который подошел к нам с латунной чашей, полной холодной воды. Я ополоснул лицо и провел рукой по волосам.
– Да ты просто свет в оконце, Чудоу! – воскликнул я. – Почему же этот балбес Холман Хант так и не сделал твой портрет в этом своем отвратительном стиле? – Чудоу довольно хмыкнул. – Кстати, о картинах, – продолжал я. – Тебе не доводилось писать некого ученого мужа по фамилии Вердигри?
Чудоу на мгновение задумался:
– Кажется, доводилось. Такой огромный толстяк. И глаза слишком широко поставлены, как у камбалы. Припоминаю, говорили, что он пропал. И еще какой-то его приятель, по фамилии Саш.
– Я тоже что-то подобное слышал.
– Но про другого я почти ничего не знаю. Кажется, обоих хватил удар или что-то вроде. А ты пытаешься что-то раскопать?
Я пожал плечами. Из всех моих друзей только Чудоу догадывался о моей «другой жизни», но даже он считал, что это всего лишь хобби чересчур усердного сплетника.
– Геологи, насколько я знаю, – сказал я наконец.
Чудоу кивнул:
– Старые кембриджские приятели. Вердигри умер на следующий день после Саша. Подозрительно это все.
– Жизнь полна совпадений.
– Говорят, да, – рассмеялся Чудоу. – Ты считаешь, что эти события как-то связаны? Посмотрим, что мне удастся разнюхать.
Мы немного посидели в тишине, впав в оцепенение от удушающей жары, царившей в парилке. Со временем пар рассеялся, открыв зеленые с красным мозаичные своды. Бани были наполнены шумом: шипение угля, далекие всплески – это посетители ныряли в бассейн, – тяжелые вздохи тучных красномордых джентльменов в полотенцах, обмотанных вокруг больших животов, как пеленки.
Потом Чудоу улыбнулся, выпятил нижнюю губу, похлопал меня по колену и встал.
– Вернусь через минуту. Зов природы.
Я посмотрел, как он удаляется сквозь клубы пара, – и настолько увлекся тем, как большая тяжелая капля пота стекает у меня по лицу, что почти пропустил момент, когда жилистая рука неожиданно схватила меня за глотку.
Судорожно хватая воздух ртом, я вцепился пальцами в руку нападавшего. Попытался было встать, но противник, обладавший недюжинной силой, потащил меня назад. Я ударился спиной о скользкие мраморные ступени, и на минуту в голове у меня помутилось.
– Подлец! – прошипел голосу меня над ухом. – Мерзавец!
Что ж, меня, бывало, награждали именами и похуже. Я резко повернул голову вбок, пытаясь рассмотреть нападавшего, но сквозь облака пара видел только блестящую плоть и два широко открытых глаза, полных ярости. Его рука все крепче сжимала мое горло.
Я пнул латунный тазик, в отчаянной попытке привлечь внимание других посетителей, но мой противник со скоростью молнии потащил меня к пустующей нише. Полотенце соскользнуло с талии, и я почувствовал, как мои ягодицы скользят по полу.
Я неистово захрипел. Может, хоть один из этих пожилых джентльменов, скрытых от меня пеленой пара, услышит и поднимет тревогу? Но красная рука с волосатыми костяшками уже запечатала мне рот. Я был совершенно беспомощен. Соленый пот щипал мне глаза.
– Вот так-то, злодей! Я до вас добрался! – От него разило табаком.
Я сидел на полу в полном смятении. Но в момент практически полного поражения я таки сумел вырвать себе шанс на победу.
Использовав вес грубияна себе на пользу, я подвинулся к нему и со всей силы заехал локтем в солнечное сплетение.
Он удивленно вскрикнул, обмяк на плитках пола и моментально ослабил свою железную хватку. Именно' этого я и ждал.
Вскочив на ноги, я развернулся и ударил его ногой в горло, выполнив батман с грацией танцора – пусть так считаю один я.
Он поднял руки к адамову яблоку, но я не собирался давать ему передышку, и замолотил его кулаками по лицу, а затем, схватив за мокрые волосы, ударил лицом об стену.
– В чем дело? – задыхаясь, спросил я. – Что вам от меня надо?
Теперь я увидел своего обидчика целиком – огромное волосатое существо средних лет с длинными напомаженными усами и красным, как кирпич, лицом. Где же я видел этого волосатого ублюдка? Может, в уголовных архивах венецианской полиции? Или он был одним из братства слепых ассассинов, которые поклялись отомстить мне после Дела о Прусских Мучениках?
Глаза, налитые яростью, неотрывно смотрели на меня. Зарычав, он набычился и бросился вперед. Я быстро отступил в сторону, но он обхватил меня за талию, и мы оба ввалились обратно в главный зал.
К тому моменту нас, разумеется, уже заметили. Пока мы катались, скользя по мокрому полу, я смутно различал белые полотенца, багровые лица и раскрытые от удивления рты. Турок, который принес чай, прыгал вокруг нас, размахивая руками, как рефери на боксерском поединке.
– Мы не можем… обсудить это… как джентльмены? – просипел я.
Обидчик мой выпрямился и засадил было мне кулаком в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67