- А что будет с моей дочерью потом? - спросил отец с дрожью. - Она выживет после… использования?
- Не знаю, и, если честно, - Дженоб встряхнул головой, - мне на это плевать. Ты знал, на что шел, теперь жалеть поздно.
- Я не…
- Хватит! - В старике вскипела ярость. Он очень устал от бесконечного ожидания, от непозволительной для себя злости, от того презрения, которое испытывал к Ярославу Снегову, - человеку, который отдал самое ценное взамен на глупые бумажки, и ему было невыносимо жаль, что придется ждать еще около двадцати лет, пока моя кровь созреет для… использования.
- Я сказал, что заберу ее, и сделаю это! Но не сейчас - когда придет время. Если она выживет - то вернется, хотя не советую поддаваться иллюзиям. А если нет,..- Он помолчал, будто думая, стоит ли тратить время на утешение этих мерзких людей, - … у вас очаровательная старшая дочь и сын - очень похожи на мать. - Он холодно улыбнулся, но его комплимент не был воспринят.
- А что нам делать все эти годы? - впервые вступила в разговор Лидия, моя тетя, единственная, у кого получалось хоть как-то бороться со страхом перед этим монстром. - Как смотреть в глаза девочки и знать, что она станет уплатой долга?
- О, я уверен, об этом стоит спросить Ярослава - у него было достаточно времени, чтобы обдумать это, - старик откровенно насмехался, - А насчет того, что делать… Кормите вовремя, болеть не давайте, и следите, чтоб спала много. Остальное для меня не имеет значения.
Дженоб поставил на стол нетронутый бокал с вином, обернулся, собираясь идти, но потом, как будто вспомнив о чем-то, добавил:
- Дважды в год к вашей дочери будет наведываться мой сын. Он будет проверять состав ее крови и определит момент ее готовности. Когда он будет приходить, оставляйте его наедине с дочерью на один час и никогда не спрашивайте, что с ней случилось за это время. А если будет рассказывать сама - обрывайте на полуслове. Ясно?
Вот так я и стала чем-то вроде вещи, взятой в долг - неудобно, и со временем надо вернуть. Мне предстояло жить, не подозревая о своей ужасной судьбе. Хотя как я могла не подозревать, если в моей жизни был он… это чудовище в человеческом обличии.
- А как выглядит ваш сын? Как мы его узнаем?
Дженоб улыбнулся - все понимали, что вопрос очень глупый.
- Скажем так, при взгляде на него вы захотите упасть на колени.
И он не преувеличивал, поскольку так и случилось.
** ** **
Наконец, в моем мире все встало на свои места. На все мучавшие меня столько лет вопросы были найдены ответы.
Наконец-то я поняла причину всеобщего ко мне равнодушия - они знали, что однажды за мной придут, и не хотели привязываться. Вот почему никто не обращал внимания на мои слезы, вот почему никто не любил меня. Они, наверное, с первых же дней даже старались не думать обо мне, как о родной. Воспринимали меня лишь как плату. Так было проще.
Наконец, я поняла, почему так часто видела ненависть в их глазах. Я всегда находилась рядом, живое напоминание их вины передо мной, терзавшее их муками совести тем более ужасными, что они не в силах были что-либо изменить. За эту муку они меня так и ненавидели, за это постоянно кричали и наказывали за малейший проступок. За свою вину. За то, что продали родную дочь.
Выходит, я с самого рождения принадлежу семье Дженоба. Я, фактически, их собственность! За мной следили, приглядывали, берегли… ценное лекарство.
Меня осенила последняя догадка. Я скоро умру. Отдам свою кровь той, что ждала ее веками. И она выздоровеет, выпив меня досуха. Сердце болезненно сжалось, и неожиданно меня захлестнуло страстное желание жить. Пожить еще хоть немного… сколько получится.
Я встала из-за стола и посмотрела на лица абсолютно чужих мне людей. Мне хотелось бы увидеть раскаяние, сожаление, боль… Но все, что я смогла разглядеть, это то, до какой же степени они боялись своих кредиторов.
Бежать! Бежать, не оглядываясь, как можно дальше и как можно скорее. И что бы ни ждало меня на этом пути - нищета, голод, мучения - это не могло быть хуже того, что было неизбежно, если я смирюсь.
Обрести свободу… Ведь это то, чего у меня не было никогда. А что может быть лучше, чем выбирать самой, как жить и …жить ли вообще?
** ** **
Мне всегда казалось, что времени много. Что оно разливается передо мной безбрежным океаном, уходя за невидимый горизонт. Что оно растягивается подобно мягкой и тонкой резинке и способно дотянуться так далеко, как мне хочется, …и еще дальше… Но тогда, слушая стук часов в своей комнате, я впервые ощутила, как равнодушная судьба отрезала целые минуты, выбрасывала целые четверти часа из моей короткой, до ужаса короткой, жизни. Теперь каждое мгновение имело значение. Мне хотелось жить.
Я не могла понять, как же я не догадалась обо всем сама. Как я могла не замечать очевидного? Почему я игнорировала это чувство опасности, которое всегда испытывала рядом с Кристофом? Ведь все, что с ним было связано, кричало: беги! спасайся! Была ли я убаюкана привычкой?..
Чемодан был собран в считанные секунды. Но я все равно продолжала с маниакальной зацикленностью проверять его содержимое, пока не поняла, что мне абсолютно неважно, забыла я что-то или нет. Я вновь (в который раз?) взглянула на часы. Все еще не время. Никогда не думала раньше, что один час - это так долго.
После рокового ужина, моей единственной мыслью было бежать. Как, куда и другие подобные по разумности вопросы не держались в моем кипящем сознании. Но, оказалось, был человек, который обо всем этом подумал за меня.
Только я влетела в свою комнату, тут же услышала за собой быстрые шаги - это была Лидия. Захлопнув за собой дверь, она резко притянула меня к себе и еле слышно, задыхаясь от волнения, зашептала прямо в ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17