Она сказала бы ему, что не собиралась позволить своему страху взять над ней верх и заставить её отвернуться от него, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Потому что она узнала, поняла кое-что, из-за чего так долго не могла ни в чём разобраться. Кое-что странное и нелепое, из-за чего их прошлые встречи были одновременно более и менее вероятными. Она знала, кем - нет, чем был Дэниел. Какая-то часть её пришла к этому выводу самостоятельно - к выводу о том, что она действительно могла жить и любить его раньше, до этого. Только до сих пор она никак не могла понять, что всё это значит, какой во всём этом смысл - влечение, которое она к нему испытывала, её сны.
Но ничего из этого не имело значение, если она не сможет попасть туда вовремя, чтобы найти какой-нибудь способ отогнать тени. Ничего из этого не имеет значение, если они доберутся до Даниэля раньше нее. Она пронеслась мимо крутого яруса могил, но углубление в центре кладбища было все еще слишком далеко.
За ее спиной послышался стук шагов. Затем пронзительный голос.
"Пенниуэзер!" Это была мисс София. Она нагоняла Люс, крича через плечо. Обернувшись, Люс могла видеть, как Пенни осторожно пробирается около упавшей могильной плиты. "Вы тащитесь медленнее, чем наступает Рождество!"
"Нет!" прокричала Люси. "Пенни, мисс София, не спускайтесь сюда!" Она не будет нести ответственность за то, что кто-либо еще окажется на пути тени ".
Мисс София застыла на опрокинутом белом надгробии и посмотрела на небо, как будто она не слышала Люси вовсе. Она подняла тонкие руки в воздух, как бы защищая себя. Люси прищурилась, глядя в ночь, и сделала небольшой глоток воздуха. Что-то двигалось им навстречу, врываясь с холодным ветром.
Сначала она думала, что это были тени, но это было чем - то другим и более страшным, как зубчатая, нерегулярная вуаль, полная темных карманов, позволяя проникать пятнам неба. Эта тень была сделана из миллиона крошечных черных частей. Беспорядок, трепещущий шторм темноты, растягивающейся во всех направлениях.
"Саранча?" прокричала Пенни.
Люс дрожала. Огромный рой был все еще на расстоянии, но его нарастающий(?) гул становился громче с каждой секундой. Как избиение крыльев тысячи птиц. Как враждебная широкая темнота, обыскивающая землю. Это прибывало. Это собиралось наброситься на нее, возможно на них всех, сегодня вечером.
"Это не хорошо!" разглагольствовала в небо, мисс София. "Там предполагается, быть другим вещам!"(?)
Пенн, задыхаясь, остановилась рядом с Люс, и они обменялись непонимающими взглядами. Бисеринки пота выступили на верхней губе Пенн, и её фиолетовые очки соскальзывали из-за влажности и жары.
"Она отстала", - прошептала Пенн, ткнув большим пальцем в сторону мисс Софии.
"Нет." Люси покачала головой."Она многое знает. И если мисс София испугана, ты не должна быть здесь, Пенни."
"Меня?" спросила, изумленная Пенни, вероятно потому что начиная с первого дня школы, она была одним помощником(?) Люси. "Я не думаю, что любой из нас должен быть здесь."
Грудь Люси пронзила боль аналогичная той, что она почувствовала, когда ей пришлось попрощаться с Кэлли. Она отвернулась от Пенни. Сейчас между ними была расщелина, глубокой барьер, разделяющий их, из-за прошлого Люси. Она ненавидела то, что приходиться откровенно признаться в этом, а также то, что приходиться обратить на это внимание Пенни, но она знала, что будет лучше, безопаснее, если они разойдутся.
"Я должна остаться", сказала она, сделав глубокий вдох. "Я должена найти Даниэля. Ты должна вернуться в общежитие, Пенни, пожалуйста."
"Но ты и я," Пенн сказал хрипло. "Мы были единственными, кто-"
Прежде, чем Люси могла услышать конец предложения, она пошла к центру кладбища. К мавзолею, где она видела Даниэля, размышляющего в вечер Дня родителей. Она перескочила через последнее надгробие, и затем понеслась вниз по склону промозглой, гниющей мульчи, пока земля наконец не выровнялась. Она остановилась перед гигантским дубом в низине центра кладбища.
Горячая и страшно раздосованная всем сразу, она прислонилась к стволу дерева.
Затем, сквозь ветви деревьев, она увидела его
Даниел.
Она выпустила весь воздух из ее легких и почувствовала слабость в коленях. Один взгляд на его далекий, темный профиль, такой прекрасный и величественный, сказал ей, что все, на что намекнул Даниэль - даже одна большая вещь, которую она выяснила сама - все было правдой.
Он стоял наверху мавзолея, скрестив руки, смотря вверх, где облако загрязнения саранчи только что прошло . Тонкий лунный свет отбросил его тень в полумесяц темноты, которая опустилась от широкой, плоской крыши склепа. Она бежала к нему, переплетаясь через повисший испанский мох и наклоненные старые статуи.
"Люс!" - Он заметил её, когда она приблизилась к основанию мавзолея. - "Что ты здесь делаешь?" - В его голосе не было и намёка на то, что он счастлив её видеть, в нём звучали ужас и потрясение.
Это моя ошибка! - хотелось крикнуть ей, когда она подошла к мавзолею. И я верю этому, я верю нашей истории. Прости меня, что я всё время тебя бросаю, больше этого не случится. Было ещё кое-что, что ей хотелось ему сказать. Но он был слишком высоко, и ужасный гул теней был слишком громким, и воздух был слишком влажным, чтобы он мог её услышать с того места, где она стояла.
Могила была твердым мрамором. Но был большой осколок в одной из скульптур павлина, и Люс использовала это как точку опоры. Обычно прохладный камень был тепел от прикосновения. Некоторое время, ее потные ладони скользили, поскольку она напрягалась, чтобы достигнуть вершины. Достигнуть Даниэля, который должен был простить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103