"
Она не собиралась уходить. Не сейчас, сейчас, когда он больше не отталкивает ее. Не тогда, когда он рядом и предлагает некоторые ответы на длинный список вопросов, ответы на которые она искала в течение последних нескольких недель.
Он поднес ее руки к своей груди и держал их возле своего сердца. "Я собираюсь сказать тебе правду," сказал он. "Ты не будешь мне верить , но ты имеешь право знать. Даже если это тебя убивает."
"Хорошо". Внутренности Люси стянулись в кровоточащий узел боли, и она могла чувствовать, как колени начало трясти. Она была рада, когда Даниэль заставил ее сесть.
Он шагнул назад и вперед, затем сделал глубокий вдох. "В Библии..."
Люси застонала. Она ничего не могла поделать, у нее была реакция коленного рефлекса на разговоры о Воскресной школе. Кроме того, она хотела обсудить их самих, а не какую-то моралистическую притчу. Библия не давала ответов на любой из ее вопросов о Даниэле.
"Только слушай," сказал он, стреляя в нее глазами. "В Библии ты знаешь, как Бог раздувает проблему о том, как все должны любить его всей своей душой? Как это должно быть безоговорочным, и непревзойденным?"
Люс пожала плечами. "Наверное."
"Хорошо" сказал Даниил, пытаясь подобрать правильные слова. "Это требование не применяется только к людям".
"Что ты имеешь введу?Кто еще? Животные?"
"Иногда, конечно," сказал Даниэль . "Как и змей. Он был проклят после того как он соблазнил Еву. Проклят, чтобы скользить по земле навсегда.
Люс дрожала, вспоминая Кэма. Змея. Их пикник. То ожерелье. Она протирала свою чистую, голую шею, рада,что избавлена от этого.
Он пробежал пальцами по ее волосам, по ее шее. Она вздохнула, в состоянии блаженства.
"Я хочу сказать ... Я думаю, можно сказать, что я проклят, тоже, Люси. Я был проклят на долгое, долгое время". Он говорил так, будто чувствовал горечь слов. "Я сделал выбор однажды, выбор, который я верил во-что я все еще верю, хотя-"
"Я не понимаю," сказала она, качая головой.
"Конечно, ты не понимаешь," сказал он, опускаясь на землю рядом с ней. "И у меня не лучший послужной список, чтобы объяснить тебе это". Он почесал затылок и понизил голос, будто говорил сам себе. "Но все, что могу сделать, это попытаться. Ничего не происходит".
"Хорошо", сказала она. Он сбил ее с толку, и он ведь он практически ничего не сказал еще. Но она старалась выглядеть менее потерянной, чем она себя чувствовала.
"Я влюблялся," объяснил он, беря ее руки и сильно сжимая . "Много раз. И каждый раз, это заканчивается катастрофически."
"Снова и снова". Слова ее почувствовать дурноту. Люси закрыла глаза и отдернула свои руки. Он уже говорил ей это. В тот день на озере. Он был разбит. Он обжегся. Зачем вспоминать этих других девчонок сейчас? Это ранило тогда и ранило еще больше сейчас, как острая боль в ребрах. Он сжал ее пальцы.
"Посмотри на меня," умолял он. "Вот то, где это становится трудно."
Она открыла свои глаза.
"Человек, в которого я влюбляюсь каждый раз, ты."
Она задержала дыхание, и хотела выдохнуть, но вышло как острый, сокращающийся смех.
"Правильно, Даниэль," сказала она, начиная вставать. "Ничего себе, ты действительно проклят. Это кажется ужасным."
"Послушай". Он толкнул ее обратно вниз с такой силой, что она почувствовала пульсацию в плече. Его глаза сверкали фиолетовым и она поняла, что он начинал сердится. Что ж, она тоже.
Даниэль взглянул вверх на персиковое дерево, как бы прося помощи. "Я молю тебя, позволь мне объяснить." Его голос дрогнул. "Проблема не в том, чтобы любить тебя."
Она сделала глубокий вдох. "В чем тогда? Она заставила себя слушать, быть сильнее и не обижаться. Даниэль посмотрел, будто он был разбит достаточно для них обоих.
"Я обречен жить вечно", сказал он.
Деревья шелестели вокруг них, и Люси заметила малейшую струйку тени краешком глаза. Не мрачный, всепоглощающий вихрь черноты из бара прошлой ночью, но предостерегающую. Тень держалась на расстоянии, хладнокровно располагаясь за углом, но она ждала. Ее. Люси чувствовала сильный озноб, глубоко в ее костях. Она не могла подавить ощущение, что что-то колоссальное, черное, как ночь, что-то окончательное было в пути.
"Прости," сказала она, переводя взгляд обратно на Даниэла. "Не мог бы ты, хм, повторить это еще раз?"
"Я обречен жить вечно", повторил он. Люси все еще была потеряна, но он продолжал говорить, поток слов выплескивался из его рта. "Я обречен жить, и смотреть, как дети рождаются и растут, и влюбляются. Я смотрю, как они заводят своих детей и стареют. Я смотрю, как они умирают. Я приговорен, Люси, наблюдать за этим всем снова и снова. Всем, кроме тебя. Его глаза были стеклянными. Его голос упал до шепота. "Ты не влюбишься..."
"Но...," прошептала она в ответ. "Я.. влюбилась."
"Ты не можешь иметь детей и состариться,люси"
"Почему нет?"
"Ты уходишь каждые семнадцать лет"
"Пожалуйста - "
"Мы встречаемся. Мы всегда встречаемся, так или иначе мы всегда оказываемся вместе, независимо от того куда я иду, независимо от того как я пытаюсь отдалить себя от тебя. Это никогда не имеет значения. Ты всегда находишь меня."
Сейчас, он смотрел на свои сжатые кулаки, будто он был не в состоянии поднять глаза, и хотел кого-нибудь ударить.
"И каждый раз, когда мы встречаемся, ты влюбляешься в меня -"
"Даниел - "
"Я могу сопротивляться тебе или сбежать от тебя или попробовать проявить твердость, чтобы не ответить тебе, но это не имеет никакого значения. Ты влюбляешься в меня, и я в тебя."
"Это настолько ужасно?"
"И это убивает тебя."
"Хватит!" закричала она."Что ты пытаешься сделать? Отпугнуть меня?"
"Нет." Фыркнул он. "Это все равно не сработает."
"Если ты не хочешь быть со мной...," сказала она, надеясь, что это было детально разработанная шутка, прощальная речь, чтобы закончить все , а не правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103