– Я беременна… от вас.
От него? Черта с два!
В этом Кайл не сомневался. Уже почти год он не был близок с женщиной. Вообще ни с одной – не говоря уж об этой психопатке, шизофреничке, наркоманке… или кем еще надо быть, чтобы явиться к незнакомому мужчине, наставить на него револьвер, огорошить подобным заявлением, а затем рухнуть в обморок!
С женщиной что-то неладно, это точно. И дело не только в бредовом обвинении. Она болезненно худа – словно несколько месяцев жила впроголодь или едва оправилась после тяжелой болезни. Рубашка и джинсы болтаются на ней, словно на вешалке. Густые черные волосы, неровно остриженные, свисают неровными слипшимися прядями. А лицо…
Кайл вгляделся в ее лицо. Нет, эту женщину он никогда не видел. И уж точно не ложился с ней в постель! После смерти жены Маккол вел почти монашескую жизнь. Свои встречи с женщинами он мог бы пересчитать по пальцам. Одной руки.
А она хорошенькая, подумал он. Точнее была бы хорошенькой, если бы не мертвенная бледность, не растрескавшиеся губы, не синяки под глазами. Похоже, женщина и вправду больна. Может быть, тяжело протекает беременность… если, конечно, беременность – не плод ее расстроенного воображения.
«Я беременна… от вас». Ну нет, такого просто быть не может! Чего бы не добивалась эта ненормальная, она явно ошиблась адресом.
Женщина застонала, заворочалась, приложила ладонь ко лбу. Ресницы ее затрепетали.
– Нет… – простонала она, болезненно морщась. – Только не это!.. Какая же я дура!..
То ли просто дура, то ли сумасшедшая, мрачно подумал Кайл.
– Скоро приедут копы? – спросила она.
– Я им еще не звонил. – Он смерил незнакомку мрачным взглядом. – Теперь так: я задаю вопросы – вы отвечаете. Если ваши ответы меня удовлетворяют, я не вмешиваю в дело полицию.
Женщина села, морщась, и потерла ладонями лицо.
– Конечно. Вы меня просто прикончите. Нет, все-таки сумасшедшая.
– Послушайте, леди, я политик, а не гангстер! С какой стати мне вас убивать?
– Вы отняли у меня три месяца жизни. Почему бы не отнять все остальное?
– Свободу я у вас еще не отнимал, – сухо заметил Кайл. – Но проникновение в чужой номер и угрозы огнестрельным оружием – достаточный повод для ареста и суда.
Она откинула со лба слипшиеся волосы.
– Что за ерунда? К чему возиться с арестом и судом, если вы хотите меня убить? И объясните наконец, зачем вы все это со мной сделали, а потом приказали прикончить?
– Давайте договоримся раз и навсегда: ничего я с вами не делал! Не похищал, не насиловал, не приказывал прикончить. Так, на чем мы остановились? Я задаю вопросы, вы отвечаете. Вопрос первый: кто вы, черт побери, такая?
Она встретилась с ним взглядом. Глаза – словно два ружейных дула, подумал вдруг Кайл. Такие же серо-стальные, холодные, ненавидящие.
– Вы прекрасно знаете, как меня зовут. Сара.
– Не надо, Сара. Знал бы – не спрашивал. Как ваша фамилия?
– Ммм… Джонс.
– Ответ неверный. Попробуйте еще раз.
На исхудалой щеке ее дернулся мускул.
– Филлипс.
Этот вариант также вызвал у Кайла сомнения. Но, по крайней мере, все лучше, чем звать ее «леди». Ибо эта чокнутая – явно не леди.
– Итак, Сара Филлипс, объясните, почему вы считаете, что я хочу вас убить?
– Почему – не знаю. Но это вы приказали тем людям меня похитить!
– Тем людям? Трем мужчинам и женщине? Тем, что три месяца держали вас взаперти?
Она кивнула.
– Это вы их наняли. Вы приказали им сотворить со мной эту мерзость…
– Стоп, Сара. С этого места, пожалуйста, подробнее. Что конкретно с вами сотворили?
С гневным возгласом она вскочила, словно хотела выбежать из комнаты, но сжала голову ладонями и снова рухнула на диван.
– Голова кружится? – поинтересовался Кайл.
Она бросила на него полный ненависти взгляд.
– Одна из маленьких радостей моего нынешнего положения.
– Кстати, о вашем положении. Не объясните ли, как, по-вашему, вас угораздило от меня забеременеть?
– Меня искусственно оплодотворили. Не сомневаюсь, что по вашему приказу.
– Такого быть не может!
– Однако это случилось. Не стану утомлять вас деталями – и так оба мы прекрасно знаем, что со мной произошло.
На секунду Кайл задумался. Есть ли хоть малейшая вероятность… Да нет, это невозможно. Просто немыслимо.
– Хорошо, предположим, кто-то в самом деле вас искусственно оплодотворил. Почему вы думаете, что в этом замешан я?
– На пробирке со спермой стояло ваше имя, – не раздумывая, ответила она. – Я видела. Они накачали меня наркотиками и, должно быть, думали, что я без сознания, – но я все видела! И еще я слышала, как они упоминали ваше имя.
Под кайфом и не такое пригрезится, мрачно подумал Кайл.
– Одного не понимаю: как у вас хватило наглости явиться ко мне с такой чушью?
– Хотите сказать, у вас нет собственного банка спермы?
– Вот именно.
– «Криогенная лаборатория», Лос-Анджелес, номер шесть-восемь-три-семь. Вот что было написано на пробирке. И еще ваше имя. Я не идиотка, мистер Маккол, и газеты читаю. Вы страдали лимфогранулематозом и перед тем, как начать курс химиотерапии, на всякий случай сдали на хранение свою сперму. Или будете это отрицать?
Итак, она знает о его давней болезни. Что ж, это еще ничего не значит. Разве только то, что она хорошо выучила свою роль.
– Нет, не буду. Но четыре месяца назад пробирки с моей спермой были уничтожены в результате несчастного случая. Об этом знают лишь несколько человек. – Кайл сделал паузу, чтобы до нее лучше дошло. – Ну что, уйдете сами, или мне вас вышвырнуть?
Глаза Сары расширились от изумления – но тут же снова подозрительно прищурились.
– Там стоял номер, шесть-восемь-три-семь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51