зачем Гришэму понадобилось возиться с искусственным оплодотворением?
– Не знаю. Может быть, какой-то психологический трюк, чтобы вывести тебя из равновесия. А может быть, твоя сперма действительно погибла, а Гришэм приказал похитителям упомянуть твое имя, чтобы я рассказала об этом в полиции?
Быть может, но это не объясняет, почему теперь Гришэм – или кто-то другой – хочет ее убить.
– Кстати, о полицейских. Сегодня утром мне позвонили из участка. Они считают, что в нас стреляли по ошибке. Неподалеку происходило ограбление, и в нашу машину угодило несколько случайных пуль.
Сара нервно сглотнула.
– Значит, они не станут расследовать это дело?
– Прямо так не сказали, но у меня сложилось впечатление, что они не собираются уделять этой стрельбе много внимания.
– А похищению?
– Они осмотрели склад, где, как ты утверждаешь, тебя держали три месяца. Ничего. Пустота, пыль и паутина. Судя по всему, склад заброшен уже много лет. Впрочем, детектив сказал, что будет продолжать расследование.
Кайл продолжил массаж – на этот раз пальцы его спустились немного ниже, за воротник. Сара досадливо тряхнула головой.
– Ты-то сам в это веришь? Станут они тратить время на чокнутую официантку с невероятной историей!
– Ну, он так прямо не говорит…
– Зато думает.
Сара готова была позвонить в полицию и выложить все, что знает, но понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Все равно она не сможет привести полицию к организатору заговора и покушения.
– Мои люди кое-что разузнали о докторе Ширмане, – продолжал Кайл. – Он уехал на полгода в Южную Америку. Какой-то секретный проект. С ним даже по телефону не свяжешься.
– Очень удобно. Его босс, должно быть, надеется, что через полгода я буду уже мертва.
– Однако у доктора Ширмана здесь, в Лос-Анджелесе, дом. Он не женат, родных нет. Дом выставлен на продажу. Это значит, что сейчас он стоит пустой.
– И?..
– Почему бы нам не отправиться ночью к доктору в гости?
Это уже серьезно. Человек вроде Кайла Мак-кола не станет вламываться в чужой дом, не имея на то веских оснований.
– Ты, кажется, начинаешь мне верить?
– Может быть. Кое в чем.
Но по-прежнему ей не доверяет. И не скрывает этого. Что ж, взаимно – она тоже не намерена ему доверять!
Однако Сара все сильнее чувствовала, что отчаянно нуждается в союзнике. В друге. В том, кто будет доверять ей безоговорочно и всегда останется на ее стороне. И такой человек существует. Как только она останется одна, выкроит несколько минут, чтобы позвонить Тони.
Кайл сел перед Сарой на обтянутую кожей скамеечку. Теперь они оказались лицом к лицу. Глаза в глаза. Не то чтобы ее это очень волновало, но все же Сара предпочла бы, чтобы он пялился своими синими лазерами куда-нибудь еще.
– Знаешь, у меня свело ногу. Правую. Ты мне ее не разотрешь?
Кайл поставил ее ногу себе на колено, снял босоножку и принялся за дело. Сара откинулась на спинку кресла и невольно улыбнулась.
– Да вы, мистер Маккол, прирожденный массажист! У вас руки волшебника!
– Буду иметь в виду, если моя политическая карьера потерпит крах. – Сильные пальцы ритмично разминали ее ступню и лодыжку. – Кстати, ты уже думала о ребенке?
Ну вот, только-только расслабилась… Почему он вдруг заговорил о ребенке?
– Трудно о нем не думать.
Он удовлетворенно хмыкнул. Подумал немного. Затем снова хмыкнул – на этот раз как-то неуверенно.
– Собираешься рожать?
– Конечно!
Об ином пути Сара и не думала. Это не для нее. До сих пор она была одна на всем белом свете – если не считать Эйлин и Тони. Но теперь появился ребенок. Привязанность к нему выросла как-то вдруг, на пустом месте, но за три дня стала такой сильной и непреодолимой, что Сара уже и не понимала, как могла раньше обходиться без этой любви. Любви, не знающей пределов и ограничений. Ради этого ребенка она, если понадобится, без колебаний пожертвует жизнью. Но сейчас перед ней иная задача – выжить. Только так она сохранит жизнь своему малышу.
– И обстоятельства зачатия тебя не смущают?
В голосе Кайла слышалось не пустое любопытство. И не лукавство хитроумного заговорщика. Нет, в голосе и в глазах Кайла Маккола Сара прочла искреннюю тревогу о судьбе ребенка.
– Я противница абортов. Буду рожать.
– А потом? Когда он появится на свет?
Сара глубоко вздохнула.
– Дальше я пока не думала. Я ведь никогда не хотела иметь детей. Не хотела даже замуж выходить.
– Почему?
Обычно на подобные вопросы Сара отвечала коротко: «Не верю в семейное счастье», – и переводила разговор на другую тему. Обычно – но не в этот раз. Кайлу она решила рассказать о своем детстве. Может быть, когда отвратительная правда прозвучит вслух, оба они вспомнят, что у них нет ничего общего – и прекратится это странное, ни на что не похожее ощущение близости, смущающее Сару.
– Моя мать придерживалась распространенного убеждения: «Бьет – значит, любит». Отец издевался над ней как мог, а она все терпела. Еще в детстве я поклялась, что никогда ни одному мужчине не позволю меня унижать. И потом, ребенка я могу вырастить и одна. У меня отложено немного денег, да и государство помогает одиноким матерям.
– Как-то все у тебя очень просто получается, – пробормотал Кайл, не сводя с нее пристального взгляда. – Не слишком ли поспешное решение? Ты только вчера убедилась, что беременна.
Только вчера? А кажется, целую жизнь назад. За сутки она постарела на десяток лет.
– Время здесь ни при чем. – Сара вздрогнула – пальцы Кайла коснулись чувствительного места на стопе. – Понимаю, я сейчас думаю не головой, а сердцем. Но, если поступлю иначе, не смогу уважать себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51