Гришэм неуклюже выбрался из машины. Он был один – и явно не в радужном настроении. Мясистые пятерни сжаты в кулаки, лохматые брови сердито насуплены, на раскрасневшемся лице просвечивают ломкие ниточки вен. Пыхтя и отдуваясь, он принялся взбираться по ступенькам.
– Что, черт побери, ты вытворяешь? – прорычал он.
– Борюсь за место в конгрессе, – ответил Кайл, прекрасно понимая, что соперник ждет какого-то иного ответа. – А что?
Гришэм остановился в шаге от него. Кайл чувствовал тяжелый запах его дыхания.
– Сам знаешь что! Ты натравил на меня полицию! Вчера вечером мне позвонил какой-то коп и все мозги вымотал вопросами о какой-то трижды проклятой стрельбе!
Как видно, о теории «случайных выстрелов» Гришэм не слышал. И Кайл об этом упоминать не собирался. Пусть противник поволнуется.
– Полиция считает, что вы к этому причастны? – подал голос Мервин.
– Да нет, черт побери! У них ничего на меня нет. Это вы их на меня натравили – ты, Маккол, или, может быть, ты, Бартлетт. Так вот, отзовите своих псов. Не хочу, чтобы какие-то молокососы марали в грязи мое доброе имя!
– Твое имя давно вываляно в грязи, – холодно напомнил ему Кайл. – Ты получаешь взятки от лоббистов, а фонды твоей кампании служат мафии для отмывания «грязных» денег. Ты по уши в грязи, Гришэм. Вот почему я выступил против тебя. И вот почему надеюсь победить. Прошли времена, когда политика в Калифорнии делалась грязными руками.
– Вот тут ты ошибаешься, сынок! – Гришэм мясистым пальцем ткнул Кайла в грудь. – И не смей, слышишь, не смей впутывать в эту историю со стрельбой меня – иначе я вцеплюсь тебе в горло и не успокоюсь, пока не отсужу все твое состояние до последнего цента!
Кайл отбросил руку Гришэма. За него ответил Мервин:
– Может быть, это нам стоит подать на вас в суд? Вы ведь при каждой возможности вспоминаете Эйлин Хеттенбак и намекаете, что Кайл причастен к ее смерти, хотя прекрасно знаете, что это был несчастный случай!
– Откуда мне знать? – Гришэм ухмыльнулся. – Откуда мне знать, что мой почтенный соперник – не любитель обижать женщин? Ведь жену свою он, по сути, убил. Она, бедняжка, не хотела ребенка – предчувствовала, чем это кончится. Но мистер Маккол ничего и слышать не хотел: его отец завещал доверительный вклад будущему внуку – значит, надо из кожи вылезти, но произвести на свет внука! Чего еще ждать от человека, для которого жена и ребенок – лишь средство, чтобы запустить лапу в отцовские денежки…
– Довольно, – бесстрастным голосом прервал его Кайл. – Больше ты, Гришэм, здесь не появишься. Никогда. Если ты не исчезнешь через тридцать секунд, собаки вцепятся тебе в глотку.
Он повернулся и хотел вернуться в дом, но на пороге стояла Сара. По ее потрясенному взгляду Кайл понял, что она слышала разговор. По крайней мере, последнюю реплику Гришэма. Как раз то, чего ей слышать не стоило.
– Все в порядке? – звенящим от волнения голосом спросила она.
– Да, все нормально. Мистер Гришэм уже уходит.
Заметив, что Сара неотрывно смотрит за его плечо, Кайл обернулся. Злорадная усмешка играла в уголках тонких губ Гришэма: он адресовал Саре значительный взгляд и с все той же недоброй усмешкой двинулся к машине.
7
Сара молча наблюдала, как Кайл прощается с сестрой и Мервином. Он выпроваживал их почти что силой – и она его понимала. Нежданное появление родственников, визит Гришэма, да еще и бессонная ночь – неудивительно, что нервы его на пределе.
Она и сама чувствовала, что вот-вот сорвется. Мысли ее все время возвращались к их торопливому поцелую. «Поцелуй напоказ» – так назвал его Кайл. Но с Сарой этот показной поцелуй сотворил что-то неладное. Сара и хотела бы списать это на беременность, но в глубине души понимала: ее состояние здесь ни при чем. Все гораздо хуже. Должно быть, она сошла с ума – ее влечет к Кайлу Макколу! К человеку, которому нельзя доверять. Который видит в ней врага. Который не чает от нее избавиться.
– Как ты? – спросил он, быстрыми шагами подходя к ней.
Только сейчас Сара сообразила, что не сводит с него глаз. В самом деле, есть на что посмотреть – типичный ковбой! Голубые джинсы, добела вытертые в местах, к которым лучше не приглядываться. Синяя хлопковая рубашка не скрывает ни одного мускула, которым наградила Кайла Маккола природа.
– Просто голова разболелась, – торопливо солгала она, стараясь взять себя в руки. Кайл и так считает ее мошенницей – ему незачем знать, что она еще и дура. – Так ты думаешь, за всем этим стоит Гришэм?
– Да, весьма вероятно. – Взяв за руку, он подвел Сару к удобному мягкому креслу. – Ты узнала его голос?
– Нет.
Кажется, у нее снова кружится голова. Этого еще не хватало! Почему всякий раз, как Кайл оказывается рядом, с ее телом начинает твориться что-то неладное? Особенно когда он кладет ей руку на затылок – вот как сейчас…
– Что это ты делаешь?
– Избавляю тебя от головной боли.
Он начал разминать напряженную шею, и Сара невольно испустила тихий удовлетворенный вздох.
– Так вот, о Гришэме, – продолжал Кайл. – Что ты о нем думаешь? Какие-нибудь мысли, соображения, предчувствия? Как он может быть со всем этим связан?
– Честно говоря, пока не представляю…
Однако Гришэм дал ей повод заговорить о смерти Эйлин – возможность, от которой Сара не могла отказаться.
– Я слышала, он упоминал о женщине, которая погибла здесь, в поместье. Насколько я поняла, он старается связать тебя с ее смертью. Может быть, и с моей? Если погибнут сразу две официантки из «Таверны Неда» и обе будут связаны с тобой, согласись, это будет выглядеть очень подозрительно.
– Но затем мы возвращаемся к прежнему вопросу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51