Господи помилуй, что у нее за вид! Неудивительно, что Кайл так на нее реагирует! Но Сара заметила кое-что еще. Нечто такое, что заставило ее содрогнуться от смущения и стыда. Сквозь прозрачные чашечки лифчика явственно просвечивали темные, набухшие горошины сосков.
Она не сомневалась: Кайл заметил и это.
6
– Случайные выстрелы! – повторил Кайл сквозь зубы и с силой опустил трубку на рычаг. – Попытка ограбления!
Он сделал большой глоток кофе, чтобы унять пульсирующую боль в голове. В ушах еще звучали слова детектива. По версии полиции, они с Сарой просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Поблизости происходило ограбление со стрельбой, и несколько случайных пуль задели машину Кайла.
Он не стал спорить с детективом. Понимал, что это бесполезно. Любой, у кого есть глаза, и так видит, что в этой теории дыр больше, чем в голландском сыре.
– Вот ты где! – послышался от дверей голос его сестры Марлы. – Мы слышали в новостях, что в тебя стреляли! Почему ты нам не позвонил?
– Кайл, с тобой все в порядке? – Из-за плеча жены выглянул Мервин.
Кайл хоть и ждал родных, не думал, что они появятся так скоро.
– Стреляли не в меня, – объяснил он. – Стреляли в Сару.
– В Сару? – хором повторили сестра и ее муж.
Что ж, рано или поздно пришлось бы поделиться с ними этой историей. Кайл сожалел только, что не успел выпить с полдюжины чашек кофе, чтобы унять головную боль.
Но что толку откладывать? В любую минуту может войти Сара – будем надеяться, более… гм… одетая, чем во время их ночной встречи на балконе. Иначе он снова потеряет дар речи и ничего объяснить не сможет.
Одно точно – с виду ни за что не скажешь, что Сара Ригби беременна. Это Кайл заметил сразу. Или нет, не сразу. Раньше он обратил внимание на аккуратные маленькие грудки. А еще раньше – на стройные ноги и упругую попку. Надо было быть слепым, чтобы этого не заметить. И импотентом – чтобы не отреагировать.
Полупрозрачный белый лифчик не скрывал ни очертаний двух нежных холмиков, ни темных набухших бутонов сосков. Кайл видел, как ее груди чуть подрагивают при ходьбе, как трепещет на ветру тонкая ткань. От такого зрелища внутри у него что-то сладко сжалось, а некая часть тела – та самая, от которой одни неприятности, восстала и властно заявила о себе. Ну нет, об этом и думать нечего! Сара для него под запретом. Слишком многого он о ней не знает. А то, что знает, не располагает к тесному общению. Вспомнить хотя бы, что она беременна…
Но эта мысль – там, на балконе, – всколыхнула в Кайле неожиданные, прямо-таки парадоксальные чувства. Ибо Кайла вдруг охватило страстное, почти неодолимое желание уложить Сару на пол и погрузиться в ее влажное тепло. Услышать, как она шепчет его имя. Ощутить ее аромат. И запах собственного возбуждения. Почувствовать, как она трепещет от наслаждения, ощущая его глубоко внутри себя.
Но в следующий миг Сара, тихо ахнув, бросилась вон с балкона – и Кайла охватил стыд и отвращение к себе. Как мог он допустить такие мысли! Когда они разберутся с этим делом, когда поймут, кто и что за этим стоит, тогда, может быть… Впрочем, откуда ему знать, что будет тогда? Но пока что в его жизни нет места сексуальным фантазиям. Особенно – фантазиям о Саре Ригби.
– Сара – моя знакомая, – заговорил он наконец, решив выдать родственникам самую краткую и приглаженную версию происшедшего. – У нее неприятности, поэтому она некоторое время поживет здесь.
Оба уставились на Кайла так, словно у него вдруг выросли рога. Оно и понятно: после смерти Мэри он не приводил в дом женщин.
– А мы эту Сару где-нибудь видели? – придя в себя, поинтересовалась Марла. Синие глаза ее – точь-в-точь такие же, как у Кайла, светились любопытством.
Кайл сделал еще глоток кофе и покачал головой. Слава Богу, кофеин, кажется, действует.
– Нет.
Мервин тоже покачал головой и принял у домоправительницы чашку кофе. Налив чаю Марле, Габриэла вышла из комнаты.
– Не нравится мне это, Кайл, – осторожно заметил Мервин. – Давно ты ее знаешь?
– Не очень.
Мервин выразительно поднял брови.
– И привел ее домой?
– Я же сказал, у нее неприятности…
– А тебе неприятности ни к чему. До выборов осталось три с половиной месяца, а ты развлекаешься с какой-то потаскушкой!
Бог знает почему, но Кайла его слова взбесили.
– Напомни, будь добр, не ты ли три дня назад советовал мне переспать с женой Брюса Причарда?
– Так, значит, ты действительно с ней спишь? – поймал его на слове Мервин.
– Черт, да нет же!
Дверь отворилась, и в комнату вошла Сара. Она остановилась в дверях, глядя на Мервина и Марлу с явной опаской – вроде как вчера на сторожевых псов.
– Простите, я, кажется, прервала семейную встречу?
– Вы Сара? – догадалась Марла.
В ее тоне Кайл явственно различил не одно лишь любопытство, но и ревность. Он хорошо знал эту неприятную черту в характере сестры: она ревновала мужа к любой симпатичной женщине, стоило той подойти к Мервину ближе, чем на сотню ярдов.
Однако на сей раз ревновать не стоило. Мервин действительно смотрел на Сару во все глаза – но отнюдь не похотливо. Сдвинутые брови ясно говорили: он никому и ничему не позволит встать на пути зятя в конгресс. Как менеджеру кампании Мервину не было равных, но преданность имеет и дурные стороны. Когда речь заходила о препятствиях на пути Кайла, Мервин забывал и о совести, и о жалости. А Сара – именно такое препятствие. Хорошо еще, Мервин не знает, насколько серьезное.
Кайл быстро взглянул на Сару. Она побледнела и выглядела так, словно вот-вот лишится чувств – видимо, не ожидала увидеть никого, кроме него и Габриэлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51