Конечно же, только один из Падших, именуемых Повелителями Суровости, был достаточно могущественным, чтобы позволить твари с пустой оболочкой вторгнуться в плоскость материального. Если так, то в опасности сейчас все, не только Джеймс. Ей нужно было предупредить свою каббалу.
Рэйчел проверила кандалы на прочность. Но нет – она была еще слишком слаба. Она закрыла глаза и вместо физической силы обратилась к своему дару. Сущность материала завибрировала внутри ее, пока она прощупывала ее форму в поисках бреши в структуре. Боль в паху усилилась, но она от нее отмахнулась.
Вот. Получилось.
Рэйчел растянула форму металла. Вокруг ее распятого тела появились черные языки пламени. Они загорелись в ногах, побежали вдоль рук и дальше, к голове, заключив ее тело в страшную огненную пентаграмму. Языки пламени плясали по углам пентаграммы, пронзая болью все ее существо. Пламя было не согревающим, а леденящим, высасывающим все ее тепло и жизненные силы. Каждый миг какая-то ее частичка умирала, сдаваясь на милость пустых оболочек. Для Рэйчел это было за пределами возможного. Она больше не могла концентрироваться на кандалах, и пламя тут же погасло.
Последний спазм сотряс ее тело, и она осела на пол, едва дыша от боли и дрожа от холода, который пробрал ее до мозга костей.
Медленно приходя в себя, она все отчетливее слышала звук, который невозможно было ни с чем спутать, – что-то двигалось к ней из темноты. Оно шло размеренным шагом, и ей стало еще холоднее, ледяные мурашки страха побежали по телу, стараясь проникнуть в трещины ее самообладания.
К ней приблизилось что-то древнее.
Что-то смертельно опасное и злобное.
Она рванулась в своих кандалах, пробуя совладать с ними простой силой. Ничего не вышло, и она снова попыталась добраться до их сущности, пусть даже придется опять рискнуть и вызвать черный огонь, но она уже поддалась панике – мозг не подчинился.
Существо вошло в помещение, и холод сгустился настолько, что даже кожа отозвалась болью. Рэйчел зажмурилась от подступающей враждебности, но безжалостные пальцы разжали ей веки. Белокожая женщина в черном комбинезоне улыбнулась ей. Блеск ее идеально ровных белых зубов был почти ослепительным в сравнении с длинными, ниже плеч, волосами цвета воронова крыла.
– Привет, Рэйчел, – сказала она; голос ее был низким и хрипловатым. – Ты знаешь, кто я?
Рэйчел в ужасе уставилась на женщину: узнавание поразило ее, как раковая опухоль.
– Вижу по тебе, что да. В этом мире ты можешь звать меня Лили. Тебе удобно?
Рэйчел ничего не ответила. Ужас сковал ее и пришпилил к земле, как насекомое для препарирования.
– Я надеюсь на это. Нам обеим должно быть приятно. – Лили взяла с пола за головой Рэйчел длинное лезвие. – В обычной ситуации я воспользовалась бы таинствами, чтобы тебя вскрыть, но это было бы не слишком мудро внутри Пентаграммы Защиты. Поэтому мы это сделаем по старинке.
Рэйчел дернулась, когда Лили склонилась над ней с лезвием, разрезав на ней джинсы спереди и раздвинув разрезанные края. Точно так же она разрезала и белье Рэйчел.
– М-м-м, какие мы темнокожие, какие мы ядреные. Мне нравятся такие экзотические женщины. Вы обычно более страстные.
Лили откромсала рукава куртки, после чего разрезала ее спереди сверху донизу, не обращая внимания на молнию. Она отбросила остатки куртки и ловко, одним движением, прорезала блузку и бюстгальтер под ней. Потом сбросила изувеченную одежду в одну кучу и уставилась на обнаженное тело Рэйчел.
Беззащитность вывела Рэйчел из ступора. Она снова рванулась в своих кандалах в отчаянной попытке разорвать их. Лили позволила ей попытать счастья, явно наслаждаясь тщетой усилий пленницы. Спустя несколько минут Рэйчел затихла, поняв, что все бесполезно.
– Точно так же в первый раз чувствовала себя Ева, – сказала Лили. – Обнаженной. Беззащитной. Опустошенной. Но единения не достичь без уязвимости.
Лили холодно улыбнулась, опустив нож между ног Рэйчел. Кандалы не позволили Рэйчел сжать ноги, а ее дар покинул ее. Она закрыла свое сознание от Лили и стала читать древние слова молитвы, поручая свою душу Преблагому Господу.
Даже при том, что Рэйчел заключена в подземелье, Марджи узнает, что она пересекла границы этого мира. Пожизненная связь между членами их каббалы была единственным каналом, по которому Рэйчел могла послать им предупреждение.
Лили задержала занесенную над ее пахом руку.
– Тебе больше не стоит волноваться за Джеймса. За ним я присмотрю. – Слова ласкали гениталии Рэйчел.
Страх душил Рэйчел, наполнял ее ощущением пустоты, тошнота подкатывала к горлу. Собрав воедино все мастерство, которому ее обучили в Храме, Рэйчел бросила свой последний вызов:
– Он узнает... что ты... демон.
Лили улыбнулась и прикоснулась губами к темным складкам половых губ Рэйчел. Коренная чакра пришла в движение, и пять ее лепестков раскрылись между ног Рэйчел. Та направила каждую толику воли на сопротивление, напрягаясь, чтобы не позволить этой твари вторгнуться в свою сущность. Однако чакра продолжала открываться, и Лили прижалась к ней ртом, высасывая из нее жизнь, выходящую пульсирующими волнами энергии.
Боль взорвала тело Рэйчел, между ее ногами извергался вулкан. Она закричала и рванулась в кандалах. Рвались мышцы и сухожилия, но она ничего не чувствовала. На одну бесконечную секунду пламя ада объяло Рэйчел. А после она погрузилась в океан экстаза – ее тело нежилось в волнах наслаждения. Блаженство затопило ее и сделалось почти невыносимым. Еще одну вечность она пробыла в исступленном, совершенном восторге, а потом поняла, что вечность экстаза и вечность агонии – одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125