.. Но даже это не являлось главным, ибо оружие, коня и еду
он предпочел бы своровать или отнять - точно так же, как отнял кучу
золота, в которой сейчас тонула его рука. Основным же было то, что
драгоценная добыча служила весомым доказательством его способностей.
Он _м_о_ж_е_т_!
У него достало хитрости и ума, чтобы придумать план, хватило ловкости
и отваги, чтобы довести его до конца! Конечно, не без помощи Шеймиса - но
разве не он, Конан, придумал, как использовать этого демона-неудачника?
Этого недоумка, это ничтожество, способное сотворить лишь сухую корку
хлеба, прогорклое пиво да саблю, что ломается при первом же настоящем
ударе?
Горделивые мысли внезапно вызвали у него чувство неловкости и вины.
Не стоит так думать о несчастном демоне, решил он; ведь Шеймис не виноват,
что какие-то неведомые враги запихнули его в горшок, заточив на века или
тысячелетия. Подумать только, какая уйма времени! За такой срок можно было
позабыть собственное имя, а не одни лишь колдовские чары!
Распластавшись на животе, Конан выглянул из своего убежища, убедился,
что снаружи все спокойно, и сказал:
- Ну-ка, Шеймис, сотвори мне еще кружечку пивца! Что-то жажда
замучила.
Демон, вновь принявший свой нормальный вид, радостно встрепенулся.
- Сейчас, хозяин! Значит, пиво мое пришлось тебе по вкусу?
Конан кивнул головой, надеясь, что на его лице не выразилось явного
отвращения. Получив кружку, он отхлебнул пару глотков и произнес:
- Отличное пойло! Наверное, сидя в горшке, ты то и дело прикладывался
к пиву да вину, а? Ведь других развлечений там не было?
- Нет, мой господин, - произнес дух сумерек с глубоким вздохом, -
развлечений там действительно не имелось... Но мы, демоны, не нуждаемся в
вине и пище - во всяком случае, большинство из нас. Так что и в этом
удовольствии мне было отказано.
Они помолчали, затем Конан спросил:
- Чем же ты занимался в своей темнице? Ведь ты провел в ней столько
лет, что впору рехнуться!
Шеймис огладил тощей лапкой череп, пощупал усы.
- Духи не могут лишиться разума подобно вам, людям; мы просто
развоплощаемся, таем, растворяясь в астрале. Что же до того, чем я
занимался, хозяин... - Он снова потер лоб, словно бы вспоминая. - Говоря
по правде, я спал. Спал, открывая глаза раз в год или в столетие, не
знаю... глядел на стеклянные стены, окружавшие меня сверху, снизу, со всех
сторон, и опять засыпал... Клянусь древними богами Ночи и Дня, больше там
нечего было делать!
- И что тебе снилось?
Крысиная мордочка демона приняла мечтательное выражение.
- Ах, мой господин! Иногда я превращался в могучего духа, повелителя
стихий, одаренного многими умениями... Я парил в воздухе, поднимаясь все
выше и выше, к бесконечному астралу, к подножию трона самого светлого
Митры... Случалось мне превращаться в странное существо, безмерно огромное
и сильное, подпирающее спиной некую тяжесть - столь же безмерную, как и
дарованная ему сила... Но я гордился тем, что не уступаю этой ноше ни на
волос! Я был гигантом, на чьих плечах покоится мир... - Шеймис задумался,
полуприкрыв глаза. - Но больше всего, мой юный хозяин, я любил другие сны,
- внезапно произнес он. - Известно ли тебе, что древнее море, из коего ты
выловил меня, на севере упирается в подножия гор?
Конан молча пожал плечами. Киммерийцы не ходили в набеги на крайний
север моря Вилайет; кому интересны стылые воды, безлюдная тундра и ледяные
пустыни? Те, кто хотел охладить жар среди снегов, могли воевать с ванами
или гиперборейцами.
- Так вот, - продолжал Шеймис, задумчиво подняв глаза к потолку, -
там серые волны плещут на серые камни, горные вершины подпирают серое
небо, там моросит серый дождь или падают с неба мокрые снежные хлопья...
- Должно быть, препаршивое местечко, - заметил Конан.
- О, нет, мой господин! Я жил в тех краях и не знаю места лучше...
Скалы, море и дождь... неяркий свет... прохлада, тишина, покой... лишь
волны шуршат у берега... Ах, как я хотел бы вернуться туда!
- Так возвращайся, - великодушно предложил киммериец. - Ты свое
отработал, - протянув руку к мешку, он позвенел монетами.
- Увы, хозяин! - на физиономии Шеймиса появилась жалобная гримаса. -
Я же объяснял, что не могу покинуть тебя! Ни по своей, ни по твоей воле!
Пока смерть нас не разлучит!
- Это чья же смерть? - Конан нахмурился; такие разговоры ему не
нравились.
- Твоя, разумеется! Хоть я и стар, но проживу еще немало столетий,
тогда как ты, эфемерное человеческое существо, обречен скорой гибели и
тлену.
Глаза юноши сузились, и он метнул на духа сумерек подозрительный
взгляд.
- А ты не попытаешься приблизить эту гибель и тлен? А, приятель?
- Почему ты так решил, хозяин? - Вид у Шеймиса был самый
оскорбленный.
- Ну... Ты ведь тогда освободишься, верно?
- Да будет тебе ведомо, что находящийся в услужении дух обязан
всемерно заботиться о своем господине! - торжественно провозгласил Шеймис.
- Если же он своими действиями, равно как и советами, ускорит его смерть,
то будет проклят и немедленно развоплощен!
- Кем? - поинтересовался Конан, желавший иметь полную определенность
в таком важном вопросе.
- Найдутся и стражи недремлющие, и силы великие, - ответил Шеймис,
вновь вскидывая глаза вверх. - Митра, великий и мудрый, все видит!
- Митра? Ха! Не ты ли говорил, что сумеречные духи не имеют к нему
никакого отношения?
- Не совсем так, хозяин. Митра не дозволил нам черпать из источника
его Силы, но покарать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201