- Кром!
Стрела с визгом сорвалась с тетивы, серая тварь вскрикнула,
захлебнувшись кровью, и, сложив крылья, канула вниз. Арбалетный болт
торчал посреди чудовищного лица - там, где мгновение назад зияли дыры
ноздрей.
- Первый, - отсчитал Конан, лязгнув рычагом.
- Боюсь, это их не остановит, - негромко сказала Рина. - Гарпии!
Мерзкие твари! И на редкость злобные!
- Но зубы у них мелкие и когти невелики. Не вижу, как они могут нам
повредить... Мы прикончим любую из этих птичек на расстоянии ста локтей, а
когда кончатся стрелы и твои диски, отобьемся мечом и дротиком. Нет, они
до нас не доберутся!
- До нас - возможно, но подумай о нашем шаре! О цветке!
- О цветке? - Мгновение киммериец следил за опускавшейся вниз стаей,
потом лицо его посуровело, темные брови сошлись в линию. - Ты думаешь, они
повредят цветок?
- Если поймут, что нас так просто не взять, и разозлятся... Только
этого я и боюсь, Конан! Они раздерут цветок в клочья, и мы рухнем в
бездну!
- Кром! - Стальной болт вспорол воздух, пробив лоб одному из
монстров; с пронзительным воплем тот полетел вниз. - Кром! - повторил
Конан, торопливо натягивая тетиву. - Ты права, девочка, они могут
разорвать шар, на это хватит даже их жалких когтей... Нам нельзя
подпускать их близко!
Оседлав мешок, он просунул ноги в сапогах под болтавшиеся внизу
стебли, потом вытащил меч и прижал обнаженный клинок бедром. Теперь он был
готов к обороне; он мог рубить, колоть и стрелять во всех направлениях,
кроме одного - прямо вверх. К сожалению, оно являлось самым важным: там
пламенел огромный шар беззащитного цветка. Однако серые твари как будто не
замечали этого уязвимого места. Живая плоть двух путников привлекала
гарпий гораздо больше; образовав широкое кольцо, они кружили и кружили
вокруг них, безгласные и молчаливые, как сама смерть.
- Сейчас бросятся, - вдруг сказала Рина. Она пошевелилась, и диски
зазвенели в ее сумке. - Ты...
Девушка не успела закончить. В воздухе вдруг стало тесно от серых тел
с растопыренными хвостами, яростно плещущих крыльев, когтистых лап,
тянувшихся к повисшим над бездной людям. Конан стрелял и стрелял, чувствуя
спиной, как мерно ходят лопатки Рины - она метала диски то с левой, то с
правой руки. Хотя это оружие уступало по дальности броска арбалету, его
преимуществом являлась скорость: стальные пластинки жужжали в воздухе
словно рой разъяренных пчел, и киммериец видел, как серые твари одна за
другой исчезают в бездне. У большинства была перерублена шея, и безголовые
туловища с распластанными крыльями падали вниз, вращаясь и брызгая кровью.
Ни одна стрела Конана не пропала даром, но он вдруг обнаружил, что их
так мало в сравнении с атаковавшей стаей! Колчан стремительно пустел, и
киммериец, отложив арбалет, взялся за меч. Он ткнул несколько раз в жуткие
морды круживших рядом чудищ, страстно желая очутиться на земле - на
твердой почве, где можно было бы как следует размахнуться и по-настоящему
пустить кровь этим отродьям Нергала. Воздушный полет, еще недавно так
очаровавший его, казался теперь неприятной, едва ли не бессмысленной
затеей, а сетка из толстых цветочных стеблей представлялась ловушкой.
Он снова ударил клинком - раз, другой, третий - но твари были
увертливы. Тут, в воздухе, все преимущества оставались за ними, и лишь
стрела и метательный нож могли уравнять шансы. Зарычав от ярости, Конан
опять взялся за арбалет.
Завеса крыльев распалась - он даже не успел выпустить стрелу. Серые
твари кружили в двух сотнях локтей от них и, бросив взгляд на жуткую стаю,
киммериец не заметил, чтобы она сильно преуменьшилась. Этих чудовищных
птиц было много, слишком много!
- Сколько у тебя осталось стрел? - охрипшим голосом спросила Рина.
Конан заглянул в полупустой колчан.
- Двенадцать.
- А у меня - пять дисков... Плохи наши дела!
- Будем отбиваться мечом и копьем.
- Будем. Только бы они не тронули наш цветок!
С ненавистью и тоской взглянув на хищное кольцо, что сомкнулось
вокруг парящей в воздухе сферы, Конан сжал кулаки. О, если бы он мог
призвать на помощь Силу! Если б он мог как прежде метнуть ослепительную и
смертоносную молнию! Если б он мог зажечь жаркий шар астрального огня!
Если б он мог...
Воистину, Митра жестоко покарал его! Там, в Ариме - мраком
беспамятства, а здесь, в этой проклятой пропасти - бессилием! Он видел
врага, он пылал гневом - и был не в состоянии добраться до него. До этих
мерзких и наглых тварей, чьи пасти растягивались в глумливых ухмылках!
Скрипнув зубами, Конан снова принялся считать стрелы, потом отбросил
колчан и спросил:
- Может, ты сумеешь как-то использовать Силу? Ну, раз у тебя не
ладится дело с молниями, так и не надо молний... Но если ты превратишь нас
в невидимок...
- Прости, но я не умею ставить защиту. Я ведь уже говорила об этом, -
голос Рины звучал виновато. - Я могу делать лишь то, что я могу... Лечить
и предсказывать... это все, милый.
Милый! Слово скользнуло по краешку сознания Конана, не задев его. Он
недовольно пробурчал:
- Если мы чего-нибудь не придумаем, лечить будет некого, детка.
Внезапно серая стая, кружившая около них, стремительно ринулась вниз,
потом вверх; сразу десяток тварей повис на стеблях, терзая их зубами и
когтями, а одна вцепилась в сапог Конана. Он гневно вскрикнул и начал
колоть мечом, стараясь не задеть переплетений сети, в которой они висели
над бездной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201