видимо, тревога вновь овладела ею. Еще раз осмотрев склон,
испускавший серебристое свечение, Конан направился в огромному цветку,
уцепился за толстый стебель и, свесившись над бездной, попробовал
разглядеть противоположную сторону. Но там царила тьма, и бездна под его
ногами странным образом как бы делилась на три части: светлое пространство
у гладкой белой стены, узкая зона сумерек - и мрак. Непроглядный мрак,
густой и вязкий, какого ему не приходилось видеть никогда.
- Не знаю, как туда спуститься, - наконец признал Конан. - Может,
просто спрыгнуть? - Он невесело усмехнулся и сплюнул в пропасть. - Если
пресветлый Митра решил погубить меня, так погубит; а захочет спасти - так
спасет... Как ты думаешь, малышка?
Пушистые брови Рины сошлись на переносице.
- Спрыгнуть? Нет, - она покачала головой. - Даже тот, кто владеет
Силой, не способен летать... быть может, лишь Учитель... Нет, мы должны
придумать что-то другое.
Их руки переплелись на толстом стебле цветка, что плавно покачивался
вверху - огромный, сияющий, прекрасный; символ жизни, яркий ее огонек, что
мерцал над бездной неведомого.
- Ах, если б у нас были крылья... - со вздохом сказала Рина.
- Тогда бы мы стали птицами, а не людьми, - сильные пальцы Конана
сжали кисть девушки, словно киммериец боялся, что она выпустит сейчас
стебель и ринется в пропасть. - Не надо мне крыльев. Вот от лестницы или
веревки в десять тысяч локтей я бы не отказался!
- Мне кажется, что в бездне под нами побольше десяти тысяч локтей, -
заметила Рина. - И эти белые скалы выглядят как-то странно... Знаешь, у
меня такое ощущение, что они живые...
- Живые? - Конан приподнял бровь. - Кром, что ты хочешь этим сказать?
Хмм... живые... И опасность, которую ты чувствуешь, исходит от них?
- Нет, оттуда, из темноты, - девушка вытянула руку с дротиком к
противоположной стороне провала. - Оттуда, Конан! Но давай пока забудем о
ней. Нам надо решить, как спуститься вниз.
Отступив от края пропасти, киммериец поднял голову. Огромный цветок
сиял над ним, едва заметно покачивался в потоках теплого воздуха,
струившегося из бездны. Треугольные лепестки, окружавшие нижнюю часть
карминово-красной сферы, были величиной в человеческий рост; под ними
висела густая сеть стеблей толщиной в руку, похожая на небрежно сплетенную
корзинку.
- Странно, - заметил Конан, - тот цветок, который мы видели в лесу,
был другим... поменьше и не таким ярким.
Ухватившись за стебли, Рина легко подтянулась вверх, проникнув внутрь
живой корзины, и положила ладонь на лепесток. Пальцы ее порозовели,
озаренные алым сиянием; прикрыв глаза, девушка глубоко вздохнула и
замерла.
- Да, этот цветок другой, - ее рот удивленно приоткрылся. - Другой,
Конан! Он созрел и несет в себе семя новой жизни...
- Не значит ли это, что ему пора в путь? Что семени надо подыскать
подходящую почву? - Киммериец постучал носком сапога по толстому
центральному стеблю. - Я думаю, этот цветок - не первый, который падает с
ветви в пропасть... Может, он и нас прихватит с собой?
- Но выдержит ли он такую тяжесть? - с сомнением произнесла Рина.
- Смотри, как велик этот шар! - Конан, внезапно преисполнившись
надежды, протиснулся меж стеблей и встал рядом с девушкой. - Видишь,
теперь цветок идет вниз... да, идет вниз, но совсем медленно... Не эти ли
крылья, - он звонко шлепнул ладонью по огромному лепестку, - посылает нам
Митра? Шар опустится на самое дно, и мы вместе с ним... Клянусь Кромом!
Как это не пришло мне в голову раньше? Лететь куда лучше, чем лезть по
отвесной скале, по веревке или лестнице! И гораздо быстрее, а мне стоит
поторопиться!
- Отличная мысль, - согласилась Рина, - но не повредим ли мы ему?
Ведь он - живой!
Конан ухмыльнулся.
- Живая скала, живой цветок... Ну, раз он живой, спроси у него!
- Спрошу, - глаза Рины вдруг стали серьезными. - Спрошу... Сейчас...
Ее лицо напряглось, потом на губах заиграла улыбка, и пальцы нежно
погладили упругую плоть лепестка; казалось, она и в самом деле ласкает
живое существо - любимую кошку или собаку. Конан снова усмехнулся.
- Ну, я вижу, твой цветок не возражает! - и, выхватив меч, он сильным
ударом перерубил центральный стебель.
Огромный карминовый шар вверху покачнулся, затем поток воздуха
подхватил его, увлек за собой, протащив наискось по ветви; в следующее
мгновение Конан и Рина повисли над бездной. С замирающим сердцем киммериец
ждал, что произойдет - рухнут ли они в пропасть или вознесутся к небесам.
Но древесный цветок опускался - опускался медленно, неторопливо и плавно,
скользил вниз в серебристом сиянии, парил, словно один из тех волшебных
летающих ковров, о коих складывали сказки в Туране.
Пьянящее чувство полета охватило Конана. Он выпрямился во весь рост,
стиснул в обеих руках толстые стебли - надежные, как корабельные канаты -
и заревел, зарычал во всю силу могучей глотки.
- Кром! Владыка Курганов! Мы летим! Летим! А-хой!
Обхватив рукой его колени, Рина свесила ноги вниз, просунув их меж
стеблями; Конан ощущал ее горячее взволнованное дыхание. Черты девушки
разгладились, тревога растаяла в серых глазах - видно, это плавное
скольжение в теплом воздухе доставляло и ей огромное удовольствие.
Гигантская ветвь нависла над ними, потом медленно ушла вверх; промелькнул
край обрыва, округлый, странно сглаженный, и красная сфера цветка начала
опускаться в пропасть. Легкий ветерок относил ее к белокаменной стене,
пока до гладкой сияющей поверхности не осталось с полсотни локтей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201