"Давай!" - понял Конан и отстегнул ножны.
Жадно схватив кинжал, дикарь вытянул клинок, коснулся лезвия и
восхищенно поцокал языком. Его огромные челюсти раздвинулись, маленькие
глазки заблестели - похоже, он пребывал на вершине блаженства, получив
награду за честный труд. Затем Йотомакка разразился долгой речью, то
взлаивая, то стукая себя кулаком в грудь, то приседая и подскакивая.
Несомненно, он был отличным оратором - не хуже рыжего хитреца
Тайбанисантры; и, вдобавок, у него имелось важное преимущество перед
вождем - молодость.
Киммериец вопросительно взглянул на Рину, ожидая перевода, но она
отделалась кратким: "Благодарит". Йотомакка все еще продолжал приседать и
подскакивать, явно не собираясь заканчивать свои речи. Оторвавшись от
созерцания пропасти, Конан спросил:
- О чем он болтает? Вроде мы в расчете.
- В расчете. Но он вспоминает, каким долгим был путь, как преданно
они с Вуулкайной и Неодигми служили нам, охотились для нас, собирали
плоды, стерегли наш сон. И еще - показали цветок, божественное сокровище,
которое видел не всякий человек из племени тии'ка.
- Кром! Похоже, он перечисляет все свои заслуги, - усмехнулся Конан.
- Значит, мало ему ножа, хочет чего-то еще.
Так оно и вышло. Тон Йотомакки вдруг сделался просящим, словно
заскулил маленький щенок; сунув кинжал под мышку, он протянул к Конану
волосатые лапы со сложенными лодочкой ладонями. Рина, внимательно
слушавшая речь дикаря, вдруг рассмеялась.
- Чего ему надо? - Киммериец покосился на мохнатого проводника.
- Попробуй догадаться... Как ты думаешь?
- Мой меч? Нет? Ну, тогда твое копье или метательный диск? - Конан
включился в игру, заметив, что тревожное настроение девушки прошло.
- Он просит камни, рождающие красное и горячее, делающие мясо мягким
и вкусным... твои кремни, одним словом! Дай ему. Мне кажется, что внизу, -
девушка кивнула в сторону пропасти, - огонь нам не понадобится. Мы близко
к цели.
Киммериец задумчиво взглянул на Йотомакку.
- Пожалуй, ты права. Пусть берет! - сбросив с плеча мешок, он вытащил
огниво и вложил его в ладони дикаря. Йотомакка радостно взвизгнул и
разразился было новой речью, но Конан, поднявшись с колен, решительно
подтолкнул его к лесу. - Шагай, парень! Надеюсь, теперь мы в расчете.
Выпрямившись во весь рост у края провала, он смотрел, как три
мохнатых охотника неторопливо двигаются по ветви к огромному стволу,
темневшему перед ними словно скала. Тии'ка шли, то и дело перекликаясь
хриплыми голосами - видно, строили планы на будущее; Вуулкайна нес кинжал,
прижимая его к груди, Йотомакка стискивал в ладони огниво.
- Думаю, рыжий вождь с длинным именем сильно просчитался, отправив с
нами эту банду, - заметил Конан.
- Почему? - Рина подошла и встала рядом, посматривая на спины
удалявшихся дикарей.
- Если Йотомакку не сожрет на обратном пути Кро'вар, если он вернется
домой, то у тии'ка будет новый вождь... Я в этот уверен!
- В самом деле? Думаешь, племя признает его? Ведь он - всего лишь
воришка и бродяга, который не слушается старейшин!
Конан пожал плечами.
- Теперь у него есть кинжал и есть огонь. Что же касается воришек и
бродяг, то из них, девочка, выходят неплохие вожди... Я знаю, я сам был
таким!
Рина улыбнулась.
- Был? А каким стал?
- Про то мне неведомо. Посмотрим, простит ли меня Митра... Тогда
можно поговорить и о том, какой я теперь. - Он повернулся к провалу. - Ну,
будем спускаться?

С немалым трудом они добрались до самой нижней ветви исполинского
дерева, скользя по лианам. Лес отступил; пожалуй, впервые за все время
странствий в пурпурных джунглях Конана и Рину не окружали листья, висячие
полянки с багряной травой и гигантские стволы, подобные горам. Они стояли
на ветви, протянувшейся над пропастью; позади неясной громадой темнел лес,
вверху текли и кружились алые тучи, под ногами разливалось серебристое
сияние. Безбрежный простор окружал их; казалось, мир вращается сейчас
вокруг незримого центра, помеченного большим древесным цветком,
прилепившимся к ветке рядом с путниками. Он был не оранжевым, а
карминово-красным, и сиял вдвое ярче, чем огромные сферы, виденные ими в
лесу.
- Что же дальше? - Рина, придерживаясь за гибкие стебли, склонилась
над провалом. - Пойдем к стволу и спустимся на землю? А потом разыщем
какую-нибудь расселину в скале, по которой можно спуститься?
Конан с сомнением хмыкнул. Отсюда, с нижней ветви, он мог уже
разглядеть обрывавшийся вниз край пропасти, эту уходившую в туман белую
стену, совершенно гладкую и блестящую. Странный камень, подумалось ему.
Похож на полированный мрамор, однако сияет и переливается, словно самоцвет
под лучами солнца... Он не видел никакой расселины, ни самой мельчайшей
трещинки; поверхность казалась ровной, без выступов и карнизов, и
спуститься по ней можно было лишь на веревке.
Однако это выглядело сущей бессмыслицей: отвесная стена провала
тянулась вниз на тысячи локтей, длина же веревки была не больше
пятидесяти. Возможно, мелькнуло в голове у Конана, в этом белом сияющем
камне все-таки есть трещины и выступы, что послужат опорой для рук и ног?
Отсюда он не мог их разглядеть; они с Риной стояли на самой середине
ветви, нависавшей над пропастью, и до ее края было далеко - не меньше
двух-трех полетов стрелы.
Девушка молчала, не мешая ему размышлять, и настороженно поглядывала
вниз;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201