Теперь у него оставалась только одна надежда - отыскать
что-нибудь важное в Ариме; все остальные расследования пошли прахом.
Дело о кровавом солнечном закате, как и о припозднившемся караване из
Меру, удалось разрешить быстро. Караванщиков всего лишь настигла песчаная
буря - примерно в дневном переходе от того места, где находились дозорные
Рантассы; разумеется, после нее золотой глаз Матраэля налился грозным
багровым светом. Но к Хвостатой Звезде и к иным небесным знакам самум не
имел никакого отношения, ибо в начале лета такие бури случались едва ли не
каждые десять дней. Собственно, об этом прекрасно знали и солдаты,
ходившие в дозор; опросив их, Саракка вскоре выяснил, что красочное
описание страшного заката и жертвоприношение белой курицы преследовали
лишь одну цель - поскорей вернуться из пустыни к уюту дамастинских таверн
и кабачков.
Без особых трудов удалось разобраться и с внезапно обмелевшим
каналом, что проходил по землям одной из крестьянских общин. И тут ничего
мистического не наблюдалось; дознавальщики Тай Па сочли, что слишком давно
не очищались створы местной ирригационной системы. Староста получил
пятьдесят палок по пяткам, и через пару дней канал вновь наполнился чистой
и прохладной водой. Сведения эти являлись вполне правдивыми; как и в
случае с дозором, Саракка лично побеседовал с дознавальщиками после
проведенной экзекуции. Эти парни со смехом описывали, как староста, кряхтя
и охая, отправил к каналу всех односельчан, начиная с ребятишек
десятилетнего возраста, и наблюдал за ними словно коршун за степными
зайцами, пока работа не была кончена. Воистину, в истории с этим каналом
Матраэль был ни при чем; одна лишь леность людская.
Насчет же скисших напитков виноторговца Сидурры магу пришлось
проводить целое следствие, пользуясь неоценимой помощью Атта и даже
привлекая кое-какие потусторонние силы. Как он и предполагал, результаты
гадания определенно указывали на злой умысел со стороны конкурентов
виноторговца; подробное же обследование злополучных бочек позволило найти
тому неоспоримые доказательства. Их обнаружил глазастый дознавальщик,
имевший немалый опыт в подобных делах; после осмотра он с торжеством
преподнес Саракке некие травы, выделявшие кислый сок. Теперь оставалось
лишь обнаружить злоумышленников, подбросивших их в бочки, но молодой маг
отложил это на будущее - в надежде, что оно у него все же есть.
Однако история с петушком едва не разбила все его чаяния. Саракке
казалось, что уж в этом-то случае он обнаружит следы божественного
предопределения, ибо голова Хвостатой Звезды сияла в небесах как раз между
Воином и Петухом - и, значит, указывала либо на того, либо на другого.
Никаких намеков на воинов молодому магу отыскать не удалось - разве что на
тех колесничих-дозорных, которых спугнул кровавый закат; зато петух сам
шел к нему в руки. Он отправился в селение Бар Калта в сопровождении
дознавальщика и своего чернобородого возничего, и провел там весь день,
вначале наблюдая за петушком, а затем копаясь в его внутренностях. Но все
искусство Саракки было бессильно: за исключением пары голов, петух
оказался самым обыкновенным, и ни в печени его, ни в скудных мозгах и
прочих органах не обнаруживалось никаких божественных указаний. В конце
концов маг забрал уродливую тварь в город, рассчитывая ее заспиртовать и
пополнить сим экземпляром свою коллекцию забавных монстров.
Теперь оставались только две надежды, два дела, где он мог
рассчитывать на успех - погибшие пальмы Арима и необъяснимая слабость,
охватившая Тасанну при первой встрече с прекрасной вендийкой. Последняя
история требовала особой деликатности, и Саракка, испросив разрешения у
светлейшего, наведался к новой его наложнице, пряча в ладони крохотное,
размером с медную монетку, зеркальце.
Ничего интересного он не узнал: по словам вендийки выходило, что дуон
в ту неудачную для себя ночь даже не пытался овладеть ею, поскольку был
одержим духом вина. Беседуя с девушкой, расспрашивая ее - разумеется, со
всеми недомолвками и осторожным покашливанием в особо щекотливых местах -
Саракка исподволь поглядывал на свое магическое зеркальце. Поверхность его
оставалась незамутненной, а это значило, что в словах черноглазой
вендийской красавицы нет ни грана лжи; она говорила истинную правду.
Кстати, следующей же ночью светлейший дуон доказал ей, что в свои
шестьдесят все еще является крепким мужчиной.
Мысленно обозрев результаты своих усилий, Саракка почувствовал, как
вдоль спины бежит холодок. Ноги у него подкосились, и на мгновение
звездочет привалился к щиту; его острый край, врезавшийся в бедро,
напомнил, что седьмой день только начинается и все может еще перемениться.
Да, все в воле бога! Возможно, лучезарный Матраэль лишь желал испытать его
искусство и настойчивость, чтобы затем вознести к новым вершинам. Впрочем,
Саракка не жаждал никаких благодеяний, если за них приходилось
расплачиваться душевными муками, неуверенностью и страхом; он не был
излишне честолюбив, и должность придворного мага его вполне устраивала.
- Дай-ка и мне глотнуть, - он кивнул на флягу, и Акк с готовностью
сунул ему свой бурдючок. Судя по весу, там оставалось еще преизрядно
красного вина; звездочет приложился к горлышку и сразу почувствовал себя
бодрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201