Удар, отбив, шаг в сторону... Правый клинок идет вверх, левый - прямо
от бедра, в грудь голема... Выпад, обманный финт, лязг металла...
Сверкающая полоса проносится над головой, срезая прядь волос...
Бледнокожий казался неутомимым. И он превосходно владел оружием! Он
бил из любого положения, с левой и правой руки, с поразительной точностью
посылая меч в любую уязвимую точку тела. На плечах Конана багровели
царапины, кровь сочилась из ранки в бедре, алыми точками пятная песок;
клинки противника серебристыми всполохами мелькали перед глазами. Парируя
атаки безглазой твари, он, словно в танце, провел голема по кругу - раз,
другой, третий. Потом ему стало некогда считать.
Выпад, еще один! Прыжок! Оба клинка идут вперед словно бивни
нападающего слона, сверкающий веер раскрывается перед ними... Удар! Лезвие
звенит, обрушившись на подставленный эфес...
Отбив очередную атаку, Конан стремительным нырком ушел в сторону,
затем резко выпрямился. В следующий момент его меч грохнул о клинок
монстра, скользнул вдоль лезвия, змеей метнулся к горлу; выпад был опасен,
почти неотразим, и противник, похоже, это понял. Защищаясь, он подставил
рукоять второго меча, чтобы ослабить удар - и киммериец, торжествующе
взревев, пнул врага в колено. Голем отпрянул, приоткрывая бок.
Укол! Прямо под ребра, в желудок и печень! Быстро дернув меч на себя,
Конан не сомневался, что лезвие вышло на ладонь из спины бледнокожей
твари. После такой раны дорога одна - на Серые Равнины, в царство
Нергала... Он высоко занес клинки, готовясь добить противника.
Сталь лязгнула о сталь.
Возможно, душа человека уже отлетела бы в небытие, а плоть его,
пронзенная насквозь, корчилась на земле в последних конвульсиях, но это
безглазое чудище не было человеком. Монстр снова шел в атаку, и мечи его
свистели в опасной близости от лица Конана. Похоже, смертельная рана лишь
раззадорила его.
Удар, обманный финт, прыжок... Теплый воздух овеял щеку... Острая
боль в бедре - вторая царапина алеет рядом с первой... Капает кровь...
Сконцентрироваться, закрыть ранку... Не время! Сила течет с небес, омывает
мышцы, вливается в клинки... Они полыхают, как два колдовских факела...
В какой-то миг Конан понял, что колющие удары не дадут ничего. Ему
противостояла кукла, а не человек; он мог поразить бледнокожего в сердце
или печень - вернее, в те места, где полагалось находиться сердцу или
печени - и все же проиграть. Тут требовалось нечто иное...
Упав, он быстро перекатился по песку, вытягивая вперед руки; кончики
лезвий чиркнули по левой лодыжке голема. Тот пошатнулся.
- Кром!
Киммериец был уже на ногах, и его боевой клич заставил дрогнуть
воздух над ареной. Клинки Рагара взлетели и ринулись вниз, неотразимые,
как молнии Митры; раздался тупой звук, словно сталь врезалась в дерево.
Левый меч лишь задел ребра безглазого, правый же опустился прямо на его
плечо, рассекая неподатливую плоть, прочную, как ветвь дуба.
Конан с гневным рычанием замахнулся снова. Одна рука голема валялась
на земле, но он, видно, не собирался сдаваться; приволакивая ногу, монстр
даже сделал шаг вперед. Но тут клинок киммерийца с размаху врезался в
страшное безглазое лицо, раскромсав его от лба до шеи, а в следующий миг
победитель внезапно ощутил, что меч его не встречает сопротивления. Где-то
за спиной раздался резкий хлопок в ладоши; затем мраморная фигура как бы
осела, стекла вниз и с едва слышным шорохом исчезла. Перед Конаном
высилась лишь куча песка.
- Неплохо! - подошедший сзади Учитель похлопал его по плечу. - Ты
неплохо бился, Секира... Вот только зачем кричал?
Киммериец смахнул пот со лба.
- Привычка, наставник. Люди моего племени ревут и воют, когда
сражаются, да и все другие тоже. Воин всегда шлет проклятья врагу - и
побеждая, и умирая.
- Лучше забудь об этом, парень. Тот, кто вопит во время боя, зря
теряет дыхание; тот, кто злится, обречен на поражение... И ты теперь не
разбойник-варвар, а слуга Митры, коему пристало исполнять Его повеления
без ярости и гнева.
Склонив голову к плечу, старик уставился на груду песка, словно
коршун на добычу, потом ткнул ее босой ногой.
- Ну, ты понял, с кем скрестил мечи?
- С великим воином, как ты и говорил, - Конан усмехнулся и в свою
очередь ткнул песок. - С таким же, как я сам.
- Верно! Он ничем не уступал тебе, и все же ты победил. Победил
самого себя! Ты доволен?
- Да, Учитель.
- Это хорошо. Если ты доволен, значит сердце твое спокойно. - Покачав
головой, наставник провел ладонью по плечам Конана, и его раны стали
закрываться. - В каждом человеке, Секира, доброе бьется со злым, и
побеждает то одно, то другое. Как и во всем мире, понимаешь? - продолжал
он. - Нельзя искоренить зло, ибо чем станет без него добро? Может быть,
еще большим злом? Того не ведает никто, даже светозарный Митра... А посему
стремится Он не уничтожить зло, но лишь установить Равновесие...
Равновесие между тьмой и светом, ночью и днем, водами и твердью, печалями
и радостями... И ты, Его боец, Его слуга, должен хранить Равновесие в
собственной душе. Не становись злым, сын мой, и не становись добрым; будь
справедлив и верен долгу.
Помолчав, старец обратил немигающий взгляд к жаркому полуденному
солнцу и тихо произнес:
- Омм-аэль! Вот тебе мое последнее поучение.

Привалившись спиной к шершавому древесному стволу, наставник следил
за крохотной фигуркой, медленно взбиравшейся по склону бархана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201