Тогда наступил черед всего остального - бороны с острыми бронзовыми
зубцами, что торчали вверх подобно наконечникам копий; камней и толстых
бревен, кои полагалось прошибать с одного удара; глубоких ям, над которыми
он балансировал на канатах и узких досках; веревок и столбов, безжалостно
растягивавших его тело; быстрых капель, что падали из продырявленных чаш -
их полагалось ловить то ртом, то ладонями или ступнями; дротиков и
метательных ножей, свистевших в воздухе словно серебряные молнии;
таинственного умения сливаться с камнем или деревом, растворяясь подобно
тени... Все, что сулил Учитель, исполнилось, и лишь в одном, вольно или
невольно, он покривил душой: высокая мачта, с которой Конану и в самом
деле пришлось прыгать, была не самым последним испытанием его мужества и
сил. Ему пришлось еще прогуляться по рву, заполненному углями; только
теперь они светились словно огненные рубины, и подымавшийся кверху жар мог
расплавить бронзовую оковку щита. Но к тому времени Конан научился смыкать
вокруг тела незримый кокон, и пламя, пытавшееся лизнуть его босые ноги,
уже не страшило киммерийца.

На десятый или двенадцатый день он вышел на учебную арену и встал
напротив наставника. В руках у Конана был меч; старец вооружился недлинной
тростью из черного дерева толщиной в палец.
- Рази! - приказал он. - Рази, Секира!
Сверкнул клинок, раздался сухой удар дерева о сталь, и лезвие прошло
на ноготь от смуглого плеча Учителя. Он отступил на шаг, Конан продвинулся
на шаг вперед.
- Рази, Секира, рази!
Посыпались стремительные удары. Киммериец то бил сплеча, то делал
коварный боковой выпад, пытаясь достать колено или локоть противника, то
посылал меч подобно копью, целя в живот или грудь, то внезапно
перебрасывал его из руки в руку в надежде обмануть старца, то на мгновение
прятал клинок за спину, намереваясь перейти к внезапной атаке. Многие
фехтовальщики во многих странах некогда учили его, а самым главным
учителем была жизнь, из года в год висевшая на кончике меча; клинок давно
стал продолжением руки Конана. Но...
- Рази, Секира, рази! Быстрее! Еще быстрее!
Сухо щелкала трость из черного дерева, едва заметно касаясь плоскости
меча, и разящая сталь проносилась мимо цели. На ноготь, на волосок - но
мимо! Это нельзя было счесть колдовством; Учитель не творил заклинаний, не
наводил чар невидимости и неуязвимости - лишь размахивал тоненьким жезлом,
который можно было переломить одним усилием пальцев. Но жезл сей охранял
его лучше стальной кольчуги и тяжелого двуручного меча.
- Рази, Секира!
Они точно танцевали вокруг арены, раз за разом двигаясь по кругу;
Конан рубил и колол, пытаясь достать старика, тот отступал, уворачивался,
легкими движениями трости парируя удар за ударом. Черная, матово
блестевшая палочка летала в его руках, била то по острию, то по середине
клинка, окружая наставника незримой броней; Конан не мог пробиться сквозь
нее.
- Быстрее, Секира! Рази!
Внезапно зрачки цвета янтаря вспыхнули, и на киммерийца посыпался
град ударов. Теперь Учитель не только защищался; он нападал, и черная
трость принялась гулять по плечам и ребрам Конана. Этот старец был
воистину полубогом - ни одно человеческое существо не могло бы орудовать
палкой с подобной скоростью! На каждый удар он отвечал тремя, успевая
отклонить меч и чувствительно хлестнуть противника. На коже киммерийца
начали вздуваться рубцы.
- Рази, Секира!
Но, едва подав эту команду, Учитель вдруг остановился, вытянул левую
длань с раскрытой ладонью вперед, и Конан ощутил, как руки его онемели.
Тяжело дыша, он опустил меч и рухнул бы вперед, но некая упругая незримая
стена удержала его.
- Омм-аэль! Клянусь Светозарным, так дело не пойдет! - Наставник
укоризненно приподнял густые брови. - Ты сражаешься мертвой сталью,
северянин, и руки твои мертвы... Ты не используешь Силу! Ни один из тех
приемов, которым уже обучился! Почему?
- Что я должен делать? - ответил Конан вопросом на вопрос.
- Вначале успокой дыхание... набери воздуха в грудь... с ним придет
Сила... Ты чувствуешь ее? Ощущаешь?
Конан кивнул. Это было уже знакомо: вначале слабое покалывание в
висках, потом теплая волна накатывала с затылка, спускалась вниз, к плечам
и груди, заставляла трепетать мышцы живота и ног... Вместе с ней приходило
успокоение; затем плоть наливалась новой силой, словно после сна или
долгого отдыха. Он выпрямился, омытый астральной энергией; сейчас ему
казалось, что схватка только-только началась.
- Так, хорошо... - Учитель похлопал его тростью по правому плечу. -
Хорошо... Ты снова бодр и свеж... А теперь попробуй поделиться Силой с
этой своей рукой... - Трость опять хлопнула. - Пусть она течет вниз, к
запястью, к ладони и пальцам... Переходит в рукоять... струится вдоль
лезвия... все дальше и дальше, к самому острию... вот так... хорошо...
Киммерийцу показалось, что меч Рагара, который он сжимал в руках,
вдруг вспыхнул и зазвенел - точно так же, как неким вечером много дней
назад, во время привала у руин древней башни, затерявшейся на рубеже
пустыни и степи... Глаза его изумленно расширились, но резкая команда
Учителя - "Рази!" - оборвала цепочку воспоминаний. Он вскинул клинок и
нанес удар.
И снова они танцевали по арене, снова дерево с сухим щелчком отражало
сталь, снова звучало неумолимое "Рази!", смешиваясь с тяжким дыханием
Конана, снова пот жег глаза и воздух со свистом вырывался из глотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201