Господин! – Эйрим хмыкнул, – Им он, может, и господин, да не мне!
– Т-тогда давай прикончим его, – предложил Конан. – Вместе! А людей его перережем.
– Хорошая мысль… – Эйрим вдруг перестал покачиваться, будто и не пил вовсе. Он посмотрел на своих кормчих, но те, не отрываясь от блюда с китовым мясом, смущенно потупились. – Хорошая мысль, брат Конан, – повторил хозяин Рагнаради и мечтательно уставился в закопченный потолок. – Перерезать глотки Торколу и Фингасту… и всей их своре…
– А потом и колдуну, – добавил Конан, Храста, кормчий, прожевал ломоть мяса и буркнул:
– Мысль хорошая, да опасная. Против колдуна мы не пойдем.
– Не пойдем, – подтвердил Колгирд. А Найрил добавил:
– Ублюдков его мы не боимся, клянусь Имиром! Их в замке осталось пять десятков, плюнуть да растереть… Сам колдун страшен! Смешает нас с грязью в тундре да с камнями на морском берегу.
– Колдуна я беру на себя, – сказал Конан. Он принялся есть кислые моченые ягоды, зачерпывая их ладонью – это помогало побороть хмель.
Некоторое время ваниры переглядывались и молчали, обдумывая слова гостя. Наконец Колгирд, взглядом попросив у Эйрима разрешения, пробормотал:
– Колдун-то, говорят, крепок… Ни сталь его не берет, ни бронза, ни камень. Как ты справишься с ним, брат Эйрима?
Конан погладил железный обруч, плотно сидевший на его висках, затем вытащил из-за пояса нож и положил рядом с миской, в которой плавали остатки ягод.
– Мне колдун не страшен, – он усмехнулся, лаская пальцами золотистый клинок. – Говорил я вам, что ведьма с зелеными глазами дала мне оружие и защиту от колдовских чар. Этот кинжал и обруч, что у меня на голове.
Эйрим и трое седоусых внимательно оглядели и то, и другое. Потом хозяин Рагнаради произнес:
– Защита, брат Конан, дело твое, и дело опасное – ведь как испытаешь этот обруч, не сразившись с колдуном? – Тут Эйрим сделал паузу и покосился на своих соратников; те враз кивнули. – А вот оружие… его можно было бы и проверить. На вид – хороший клинок, клянусь Имиром… да только и у меня найдутся не хуже. Есть меч, откованный в дальних краях, в самом Иранистане – так им бревно перерубишь с одного удара. Однако…
– Однако скалу твой меч не возьмет, – сказал Конан. А потом развернулся и швырнул нож в очажный камень – да так, что лезвие погрузилось в него по самую рукоятку.
Некоторое время в горнице царила ошеломленная тишина. Ваниры рассматривали рукоять, сверкавшую аметистами и рубинами, чесали в рыжих космах, хмыкали и переглядывались. Конан молчал, понимая, что за мысли ворочаются под их толстыми черепами. Одно дело – послушать сказочные истории про далекий Остров Снов, про его госпожу-чародейку, повелительницу иллюзий, про ее вражду с волшебником из Кро Ганбора; и совсем другое – убедиться, что те рассказы правдивы.
В горнице со стенами из толстых сосновых бревен будто повеяло чем-то нереальным, чудесным, колдовским. Дрогнуло пламя в очаге, взметнулись искры, таинственные отблески заиграли на клинках мечей и секир, развешанных по стенам; и чудилось, что шкуры, устилавшие полати, вдруг обратились в живых зверей, медведей да волков, следивших за людьми сверкающими желтыми глазами.
Эйрим наклонился, поднял бочонок с аквилонским и приник к нему, гулко глотая; вино текло по широкой груди ванирского вождя, капало на стол и лавку. Потом он утерся, подошел к очагу, с видимым усилием выдернул из камня нож и долго разглядывал его, пытаясь найти царапины на лезвии. Но их не было.
– Я дал бы тебе за этот клинок один из своих кораблей, – произнес наконец Эйрим, – но даже не буду предлагать такого обмена. Лучше всади нож в брюхо колдуну. Прикончи его, и я – клянусь Имиром! – отдам тебе всю добычу, что возьму нынешним летом в теплых краях.
– Она мне не нужна, – сказал Конан. – Мне нужны воины, которые справились бы со стражей Кро Ганбора.
– Сотня из них – на моем подворье, – заметил Эйрим. – В стенах замка осталось человек пятьдесят, не больше.
– Я не хотел бы возиться с ними. Мне нужно добраться до колдуна.
– Что ж, – произнес Эйрим, возвращая Конану кинжал, – давай выпьем, брат мой, и обсудим, как приуменьшить их число. Если ты справишься с тварью из Кро Ганбора, я готов рискнуть и вырезать обе его полусотни. Скажем, завтрашней ночью…

* * *

Дайома, Владычица Острова Снов, с довольным вздохом отложила свое магическое зеркало. Картины в нем были смутными и неопределенными; она видела то рыжие языки пламени, пылавшего в огромном очаге, то покрытые копотью своды обширного зала, то лица ваниров, заросшие рыжими бородами, хищный блеск их глаз, крепкие руки, тянувшиеся к блюдам с едой. Но главное она уловила: ее возлюбленный добрался до Ванахейма и сидел сейчас в усадьбе какого-то их вождя, отдыхал перед последним броском к Кро Ганбору.
Конечно, ему нужна была передышка – после страшной пурги, подстерегавшей его в ванахеймской тундре. Дайома не могла разобрать, что там случилось; в ее волшебном кристалле проносились лишь снежные смерчи да изредка мелькал лик возлюбленного, то искаженный яростью, то застывший, с остановившимся взглядом. Но, так или иначе, он пережил эту колдовскую бурю, посланную мерзким стигийцем, и находился теперь в двух или трех днях пути от его замка. Идрайн по-прежнему был с ним, а значит, никакая беда возлюбленному не грозила. Что же касается пуантенки, то ее Дайома нигде не могла найти. Возможно, эта ничтожная погибла во время бури – что было бы не так плохо, как призналась себе Владычица Острова Снов. Такой исход освобождал возлюбленного от лишних колебаний, когда ему придется подумать о возвращении на остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101