Ты думаешь, я буду сражаться ножом с толпой бойцов в кольчугах и шлемах? С этими рыжими ванирами, что разрубают одним ударом крепкий аквилонский доспех? Ха! Я не успею добраться до колдуна, как эти отродья Нергала спустят с меня шкуру! Тоже выдумала – с кинжалом против топоров! Все будет не так, моя красавица. Кинжал нужен только для проверки, а в драке понадобятся меч и секира, и еще пару сотен бойцов, которых я найду в Киммерии, Асгарде или в том же Ванахейме. Дай мне золота, и я найму хоть целое войско! И тогда – прах и пепел! – из этого Кро Ганбора не выскользнет даже крыса!
– Тебе не понадобятся ни асы, ни киммерийские воины, милый, – сказала Дайома, одарив возлюбленного нежной улыбкой. – Я дам тебе нечто лучшее, чем золото; я пошлю с тобой слугу и помощника, который перебьет хоть тысячу ванов. Тебе нужно лишь добраться до колдуна, Идрайн же справится с его дружиной. Конан с подозрением уставился на нее.
– Зачем мне этот Идрайн, если я могу найти людей в Киммерии? Они с радостью согласятся пощипать замок колдуна, и негоже лишать их работы и куска хлеба. А этот твой парень… Если он так могуч, почему бы ему не заняться и Гор-Небсехтом?
– Потому что отомстить должен ты, а не он, – терпеливо объяснила Дайома. – Ведь Гор-Небсехт погубил твой корабль и твоих людей! Что до моего слуги, то он не человек… не совсем человек, – быстро поправилась она. – И хоть обычные люди против Идрайна бессильны, но маг может усыпить каменным сном его одним движением пальца.
– А меня?
– Тебя – нет! Ты – человек, ты обладаешь душой, и я могу защитить тебя от злых чар. Я дам тебе железный обруч; носи его не снимая, и колдовство Гор-Небсехта тебе не повредит.
Бери, что дают, угрюмо подумал Конан; все годится, лишь бы вырваться отсюда в большой мир. Но, говоря по правде, он предпочел бы нелюди Идрайну мешок с золотом для киммерийских бойцов, а кинжалу – заговоренный меч или секиру вроде Рана Риорды. Что касается обещанного обруча, то сей предмет показался ему полезным без всяких оговорок, ибо засыпать каменным сном он не хотел.
– Ладно, – буркнул Конан, пожав плечами, – я возьму с собой твоего Идрайна, если он так хорош, как ты сказала. Пусть рубит ванов! Но лучше бы ты научила меня метать молнии. Знаешь, есть люди, владеющие этим мастерством… Они бродят по свету и выжигают всякое зло, пуская огонь из рук – яркое синее пламя, которым можно подпалить задницу самому Нергалу. Я встречал одного из таких молодцов… давным-давно, в юности, на берегу Вилайета…
– Молнии, о которых ты говоришь, принадлежат светлому Митре, и он наделяет частицей своей Силы лишь тех, к кому особо благосклонен, – строго сказала Дайома. – Я же могу дать тебе кинжал, обруч, верного спутника и корабль. О большем не проси, милый.
– Корабль? – Конан ухватился за это слово. – Это хорошо! Что за корабль?
– Из Аргоса или Зингары, – Дайома небрежно повела плечами. – Прикажу ветрам, и они пригонят подходящее судно.
– Когда?
– Завтра, возлюбленный мой, завтра. У нас еще целый день впереди и целая ночь… – Голос зеленоглазой Владычицы Острова Снов дрогнул. – Последняя ночь перед разлукой…
– Тогда не будем терять время, – сказал Конан и, подхватив ее на руки, понес в беседку.

* * *

Спустя некоторое время Конан лежал на спине под кровлей из пальмовых листьев и раздумывал над словами Владычицы, вкусившей толику любви в его объятиях и удалившейся затем по своим делам. Очевидно, ему предстояло путешествие в северные края, и он заранее прикидывал подходящий маршрут. Нужно пробираться по суше, лениво размышлял киммериец; полярное море еще сковано льдами, и корабль в Ванахейм не дойдет. Значит, ему предстоит странствие в лесах пиктов… Эта мысль не слишком вдохновляла Конана, ибо пиктов он не любил. Однако другой путь вел через Боссонские топи либо через Тауран и горные хребты Гандерланда и Киммерии и являлся не менее опасным и более долгим. Придется идти пиктскими лесами, решил он.
Пустоши Пиктов тянулись широкой полосой на западе материка, от границ Зингары до самого Ванахейма, между берегом океана и Черной рекой. Огромная страна, тысячи тысяч локтей с юга на север! Проникнуть в нее можно было двумя способами: либо высадиться с корабля прямо на пиктское побережье, либо добраться до Зингары, а затем пересечь границу и углубиться в джунгли, покрывавшие южную часть страны пиктов. Такой путь казался более естественным – учитывая, что Дайома обещала пригнать к острову зингарское или аргосское судно. Но Конану не хотелось появляться в этих приморских странах, где его могли опознать как морского разбойника и грабителя; особенное же отвращение ему внушала Зингара.
Лет восемь или девять назад он служил наемником в Кордаве, зингарской столице. Хороший город, отличные кабаки, полно шлюх… Да и платили с изрядной щедростью! Но завершилась та служба печально.
В один из неудачных дней Конан ввязался в схватку с неким капитаном гвардии, лучшим фехтовальщиком Кордавы, и выпустил ему кишки. Разумеется, храбрейший Корст, зингарский военачальник, пожелал выпустить кишки из дерзкого наемника-киммерийца. Пришлось бежать, пришлось скрываться в огромном подземелье под Кордавой, где обитали местные грабители и разбойники – а также вступившие с ними в сговор мятежные нобили из союза «Белой Розы», мечтавшие снять голову Его Зингарскому Величеству королю Риманендо. В конце концов, голову Риманендо потерял – вместе с короной, и не без помощи Конана. Но главными в той истории являлись не король, а Мордерми, предводитель кордавских бандитов, и Сантидио, вождь «Белой Розы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101