Он привлек девочку к себе, почувствовал, как та растаяла, разрыдалась, уткнувшись ему в грудь, и понял, что правильно поступил, вернувшись назад. Прочие дети, видя, что девочка словно обрела уверенность в объятиях Теда, тоже подошли к нему, прижались, принялись обнимать за ноги, за руки, нащупывая кожу, желая услышать, как тот «по-взрослому» их утешит.
– Ну, ну, – говорил он. – Все хорошо, все уже хорошо. Мы едем домой, малыши. Я отвезу вас домой.
Глава 3
При виде того, как дети жадно вдыхают свежий живительный воздух, взбодрился и Тед. Ему приходилось удерживать детей у двери, чтобы те не разбрелись, не угодили в смертоносный свет. Он велел Джеральду бегом пересечь последние освещенные двадцать ярдов территории и ждать в темноте. А потом стал посылать детей – парами, один постарше, другой помладше. Самые маленькие все еще плакали, но уже не так громко. Все до единого, выходя, обнимали Теда, и тот, ласково подтолкнув малышей в спинки, отправлял их к Джеральду. Сам он побежал вслед за последней парой: из темноты зорко посверкивали глазенки тех, кто уже добрался до противоположной стороны. Но вот Тед услышал, как топочут в пыли тяжелые ботинки, услышал тяжелое дыхание и перешептывания, затем, на полпути через двор, свет упал на девочку с мальчиком впереди него. Тед стремительно развернулся – и луч ударил ему в лицо.
– Дьявол вернулся! – прогудел Большой Папа. – Узрите зловредного дьявола! – Выводок адептов с фонариками нервно переминался за его спиной.
– Бегите! – велел Тед детям, застигнутыми вместе с ним посреди двора. Однако те застыли, словно парализованные, и беспомощно льнули к нему – как паства к своему проповеднику.
Вспыхнул еще свет, на сей раз – от вертолета над головой. Тед глянул вверх и на мгновение ослеп. Он прикрыл глаза, но машины в небесах все равно не увидел. Вокруг клубились тучи грязи и пыли, свет отражался в мельчайших частичках, и оттого мир казался желтушным.
– Ты с детьми отсюда не уйдешь! – завопил фанатик, перекрывая грохот.
Тед отвечать не стал.
Большой Папа запрокинул голову и завопил в небеса:
– «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его;
Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Эсрома; Эсром родил Арама;
Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;
Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея;
Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона;
Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу;
Аса родил Иосафата; Иосафат родил Ахаза; Ахаз родил Езекию;
Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию;
Иосия родил Иехонию и братьев его;
Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля;
Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора;
Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда;
Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова;
Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос!»[liii]
Адепты благоговейно смолкли. Даже Джеральд непроизвольно подался вперед, к наставнику, пробормотав себе под нос – так, что услышал только Тед:
– Он перечислил все роды. Все, что есть.
– Да все эти роды коту под хвост! – заорал Тед. – Иосиф и, стало быть, Авраам и Давид, все они в родстве с Иисусом разве что через брак! – Пожалуй, прозвучало это вполне в дьявольском духе.
Тед видел, как во взгляде Большого Папы отразилось безумие, слышал среди всего этого шума, как губы маньяка влажно шевелятся, а затем встретился с ним глазами – тот медленно поднял винтовку и попытался взять на прицел младшего из стоящих тут же детишек. Тед заслонил собою детей – и принял три пули в грудь. От выстрелов вертолет задергался под лопастями, пошел было вниз, затем резко взмыл, подняв еще пыли; его луч плясал по всему двору, выплескивался в темную пустыню и возвращался назад, в безопасность.
Дети завизжали. Тед стоял лицом к лицу с Большим Папой. Ни тебе крови, ни зияющих ран. Как и прежде, проповедник затрясся, оружие выпало из его рук. Выстрелы не прошли даром: позади, в противоположном конце лагеря, поднялась суматоха. В воздухе потрескивали одиночные очереди, вопили солдаты, адепты громко взывали о спасении.
Тед подтолкнул детей – бежим, дескать! – и с помощью Джеральда увел их в темноту, подальше от похитителя. По пути он ощупывал грудь пальцами. Вот он нашел дырку, сунул туда палец, вынул его, обнюхал – гнилостно пахло смертью. Когда Тед снова поискал дыру, она уже затянулась. Тед погладил грязные волосы мальчугана, идущего впереди него, и ощутил необъяснимую грусть – словно где-то в глубине резануло холодом.
Сотрясение мозга, сообщил доктор. Перелом руки. Ушибы. Гематомы. Возможна отслойка сетчатки. Три сломанных ребра. Но с Перри все будет в порядке, говорили врачи. Глория подняла взгляд на темный потолок над раскладушкой и подумала, что, кажется, молится – а еще подумала, а не поздновато ли, а еще подумала: что за глупость! Снаружи и из коридора доносились голоса медсестер. Не о Перри ли они разговаривают?
В приоткрытую дверь легонько постучали. Глория села на постели. В проеме стоял Ричард.
– Я подумал, вряд ли ты спишь, – сказал он.
– И не ошибся.
– Я рад, что с твоим сыном все обошлось.
Глория кивнула.
– Я отвез Ханну и Эмили к тебе домой.
– Я звонила Ханне, – откликнулась Глория.
– Я просто подумал, заеду посмотрю, как ты тут. – Ричард потоптался на месте. – Наверное, не стоит тебе докучать: тебе б отдохнуть малость.
– Хорошо.
Ричард повернулся уходить.
– Погоди. Ты не посидишь со мной немного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77