За океаном они вряд ли захотят ее тревожить.
– Я полгода ни с кем не разговаривала. Потому вчера я с непривычки так мямлила, – уточнила она.
– Вот оно что, – сказал Гектор.
И после этой живой реплики они решили работать вместе. Лжепутешественники по «Стэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-эйтс» должны помогать друг другу. Они устроились в обширных креслах, чтобы заняться повторением. Их познания с Соединенных Штатах росли в соответствии с их желанием видеться снова и снова. Через несколько дней им пришлось выдумывать новые штаты.
Впервые в жизни Гектор обеспокоился вопросом, может ли он нравиться. Он долго смотрелся в зеркало, а затем купил себе галстук. Пришлось проконсультироваться с Марселем, поскольку тот был специалистом по женщинам – по крайней мере, по их волосяному покрову. Никогда еще Марсель не был так рад оказаться чьим-то другом. В баре, где они встретились, были заказаны даже алкогольные напитки. Это место напоминало гигантскую турецкую уборную. Марсель громко кричал, размашисто жестикулируя; таким образом он демонстрировал свое участие в сердечных делах Гектора. Он принял все очень близко к сердцу, и, хотя пытался напустить на себя вид бывалого бродяги-алкоголика или русского спортсмена, под этими наносами можно было обнаружить обычную сентиментальность. Одно лишь упоминание о том, что в жизнь его друга может войти женщина, вызывало слезы у него на глазах. И хотя это Гектор обратился к нему за советом и поддержкой, получилось наоборот: Гектору пришлось успокаивать друга; чувства переполняли сердце Марселя, обдавая его потоком розовых лепестков.
Из библиотеки Гектор и Брижит вышли парой. Не очень-то понимая, чего от них хочет судьба, они становились плечом к плечу перед жизнью. То были мгновения, которые предшествуют любви, когда человек открывается со всею невинностью очевидностей. Гектор рассказывал о своей былой страсти к коллекционированию, Брижит поведала, что у нее до семнадцати с половиной лет были прыщи, и оба глупо смеялись, подобно всем глупо смеющимся в городских садах; это один из тех редких случаев, когда глупость является достоинством. Новая жизнь открывалась перед ними, и, чтобы отпраздновать ее во всем поэтическом блеске, мгновение обрело прелесть просвета в небесах, еще недавно затянутых грозовыми тучами. Лишь глядя на Брижит, Гектор обретал уверенность в себе. Он ощущал себя столь же очевидно уместным, как лимузин у выхода из аэропорта. Брижит, обычно погруженная в свою сдержанность, резвилась, не сознавая еще, какой эротический потенциал дремлет в ней без должного употребления.
Эротический потенциал – словосочетание многообещающее. Действительно, мы тотчас оказываемся в ожидании чего-то чувственного. Брижит, никогда не участвовавшая ни в каких конкурсах, находилась на авансцене. В последний раз Гектор видел обнаженную женщину, разумеется, на экране телевизора. Мысль о сексе удивила его, так удивилась бы рыбка, которая в одно прекрасное утро, пробудившись, обнаружила у себя ноги.
Покинув библиотеку, будущие любовники говорили мало. Квартира Брижит располагалась на последнем этаже, в центре города, восходящий с улицы шум баюкал комнату; владельцы квартир дома недавно приняли решение встроить лифт. Наша парочка проскользнула в квартиру, чтобы любить друг друга. Гектор прикинулся бывалым малым, неплотно задернув штору: он, разумеется, мечтал бы очутиться в кромешной темноте. Он боялся, что их тела окажутся не на высоте, подобающей их встрече. Он еще стоял у окна, спиной к комнате, целое мгновение, мгновение, которое затягивалось и уже переставало быть мгновением, но становилось наброском вечности. Позади него находилось женское тело. Не прикрытое более ничем. Гектор услыхал шуршание женской одежды, упавшей в обморок на пол, слабый звук, оправдывающий существование мужских ушей. Брижит лежала голая под простынею; Гектор приподнял простыню. Перед красотой этого мига он рухнул, продолжая стоять, его позвоночник заскользил вниз, к ногам. Охваченный волнением, Гектор превратился в плоть без опоры. Он уложил свое тело на ее тело и прижал свои губы к ее губам. Все происходило в полнейшей тишине. Это была тишина, которая бывает в начале религиозных процессий; каждому из них казалось, что он занимается любовью в храме.
Несколько минут спустя у Гектора случились судороги внезапного счастья. Брижит тоже чувствовала себя не в своей тарелке; кулаки ее были плотно сжаты. После долгих методических вдохов и выдохов они снова занялись любовью. Несколько раз, а потом еще несколько раз. Когда стемнело, Гектор оделся; ему хотелось прогуляться под звездами. Брижит поцеловала его на пороге. Едва оказавшись на улице, он принялся вспоминать плечи этой женщины, которые успел полюбить до безумия, и ее полуденный затылок. Тут он споткнулся, раз, другой; чувство пожирает ноги. Он долго бродил по улицам, прежде чем добраться до дому, разминая ноги и упиваясь счастьем. Он думал о теле Брижит, он хотел изучать его с увеличительным стеклом, задирать ей юбку в лифтах и проникать в ее межножье. Чужое тело, тело женщины, как бы это лучше сказать, словно возвращало ему чистоту. Мы прогрессируем благодаря телу другого человека и благодаря чужому телу обретаем невинность.
Ночь Гекторовых блужданий завершилась на работе. Старший брат явился туда ровно в то же время, что и обычно, и был удивлен, застав младшего на месте в столь ранний час. Гектор просто не мог больше ждать! Он хотел поскорее увидеть брата, чтобы сообщить великую новость: он женится. Да, он намерен жениться на Брижит! Эрнест сделал сотню шагов из угла в угол своего кабинета;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40