Он, вне себя от радости, сжал Дени в медвежьих объятиях.
— Он уцелел! Dieu merci! note 65 Марк уцелел!
Над темной хвоей и голыми ветвями кленов Соснового парка поднимался столб черного дыма. К месту катастрофы по льду бежали люди. Дени не шевелился, его глаза провалились и потускнели.
— Нам надо добраться туда и посмотреть, не сможем ли мы помочь, — сказал он. — Но прежде я дальнирую Люсиль и остальным, чтобы их успокоить. Они ведь могли смотреть телепередачу.
— А я сообщу Джеку, — добавил Роги.
Но когда он дальнировал малышу в больницу, Джек ответил, что уже знает, что это он предостерег Марка, и тот успел притормозить и потому избежал удара шипастого переднего колеса.
Роги спросил: «Но кто был этот бедняга? Никаких сообщений не поступило».
Джек ответил: «Это был Гордон Макаллистер… Он же — Гидра».
Фурия сыпала ругательствами. Фурия выла, словно обезумев. Кретины! Идиоты безмозглые! Из-за дурацкой зависти один из них погиб, а остальные четверо оказались в смертельной опасности.
Ах, Гидра… Ты была пятеричной и одновременно единой! Ты уже почти достигла зрелости. Была готова начать по-настоящему важную работу: уничтожение враждебных Магнатов Консилиума. Возможно, даже могла свалить самого Дэвида Макгрегора, Планетарного Дирижера. А теперь великий план рухнул! Остались только четыре твои части, и они потрясены, ослаблены и скулят от страха за психовалами трусости. Никчемные! Хуже того — обуза! Вас без труда отыщут и используют как наводку.
Наводку на Фурию.
Смерть Гордона Макаллистера сочтут несчастным случаем, результатом глупой подростковой выходки, быть может, зависти. Напади он на Марка и погибни, все обошлось бы. Но Гордо не был только самим собой. В миг огненной агонии он показал свое лицо Гидры — и один из тех, кто в ужасе наблюдал происходящее, узнал его и, конечно, определит остальные четыре головы хнычущего, искалеченного чудовища, зная, что Гордо был пятой головой.
И теперь Великим Врагом стал этот нечаянный свидетель, а не Дэвид Макгрегор. Его необходимо убить как можно скорее, а это нелегко.
Новым врагом был не Марк, оглушенный настолько, что не разобрал, кто на него наехал.
Это был Джек.
Великий Враг. И убить его должна сама Фурия.
41

Хановер, Нью-Гемпшир, Земля
15 февраля 2054 года
Марк спал, просыпался, снова засыпал. Он знал, что его травмы не очень серьезны, знал, что находится в травматологическом отделении большого Дартмутского медицинского центра у южной окраины города, знал, что почему-то ему необходимо поскорее очнуться от сна, пробудиться и заняться чем-то критически важным. И все равно засыпал.
И вновь бредил гонками.
Но в кошмаре он сидел на фантастической машине будущего, с колесами высотой в его рост и шипами длиной в целых тридцать сантиметров. Остальные участники были либо взрослыми людьми, либо экзотиками, и ехали они не на турбоциклах, а на каких-то других неуклюжих машинах, щетинившихся оружием. При стартовом выстреле Марк молнией умчался вперед, а гротескные соперники глотали дым с ледяной кашей и без толку палили в него из своих стволов, а он только смеялся над ними.
Во сне Марк оставил враждебных гонщиков далеко позади. Его двухколесный джаггернаут с ревом и шипением в полном одиночестве мчался по пустой, освещенной луной трассе с препятствиями высотой в добрый холм. При приближении к ним он, дробя лед, давал максимальную скорость, взмывал в звездное небо и ракетой перемахивал через гребень, волоча шлейф алмазных кристаллов. Чудовищный турбоцикл идеально подчинялся метаконтролю, поскольку у него на голове был ЦЭ-шлем. Приземлялся он легче перышка, не теряя при этом скорости. Взяв грозный тройник высотой в Маунт-Вашингтон, он, торжествуя, вздернул турбо на заднее колесо и увидел в лунных лучах у себя над головой сверкающие спицы на вращающемся переднем колесе — чистые, острые, смертоносные, готовые встретить любого соперника, у которого хватило бы опрометчивости оспаривать его первенство.
Кошмар повторялся всякий раз, когда он снова засыпал, и гнетущий финал гонок оставался одним и тем же.
Откуда ни возьмись, позади него появлялся старый черный БМВ-Т99НТ, нелепо маленький, и начинал неумолимо настигать его. Голос в ЦЭ-шлеме предупреждал, что нагоняющий соперник победит его. Выиграет гонки, если он не… если он не…
В этот момент сна высокая непобедимая машина Марка исчезала, он вновь сидел в седле своей «хонды», а его соперник, низко наклонясь над рулем, все приближался, приближался, и вот голос Фурии становился исступленным, а зрители на трибуне бесновались, и до финиша оставалось совсем мало. БМВ поравнялся с Марком, гонщик был без защитной формы, в обычном кожаном костюме, но укрытый непроницаемым метаэкраном. И вот в эти последние секунды соперник начал выдвигаться вперед. Начинал побеждать. И победит, если не…
Фурия рявкнула, и Марк подчинился, рванул свой турбо вбок, на врага, врезался в него, переехал, и он остался корчиться, истекая кровью, искромсанный шипами, а его лицо за щитком шлема было искажено болью и полно растерянности — словно он не мог поверить в то, что сделал Марк.
Лицо. Кто-то незнакомый и знакомый. Кто-то, кого Марк должен знать. Кто-то, кого он не мог узнать, но должен, должен был узнать, прежде чем снова проснется, снова заснет, и кошмар будет повторяться вечно…
— Марк! Ты слышишь меня? Марк?
Он слышал голос, чувствовал мягкое метапринуждение и открыл глаза. И увидел бронзовое с высокими скулами лицо Туквилы Барнса, старого друга их семьи, который теперь был директором отдела метапсихологии в Феррандовском центре Метанауки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167