Миранде шел тогда пятьдесят второй год, а мне исполнилось полных сто восемь. Не берусь гадать, что произошло бы, если бы и дальше все продолжало складываться удачно.
Но благополучным месяцам пришел конец. Вскоре после Зимнего карнавала, в конце февраля, появился первый симптом, что организм Джека не поддается трансплантации генов.
Ему тогда было тринадцать месяцев. Он чуть отставал от своего возраста по росту и весу, был черноволос и синеглаз. Ползал быстрее ящерицы и неплохо ковылял на пухлых ножках. Говорил он круглыми, часто учеными фразами, но с таким очаровательным детским выговором, что сердце сжималось. Метаспособности у него развивались не по дням, а по часам. К этому времени Марк по своей ускоренной программе уже проходил дисциплины третьего курса, и впереди маячил диплом бакалавра с двойной специализацией — метапсихология и теоретическая физика.
Марк рассказал мне все мельчайшие подробности того снежного дня, когда жизнь Джека изменилась навсегда, — и с такой достоверностью проиграл свои горькие воспоминания, что теперь мне кажется, будто я и сам присутствовал при этом. Марк с Питом и Алексом взяли малыша с собой в спортивный зал в подвале общежития. Марк готовился к семинару по астрофизике, а Джек смотрел, как остальные двое играют в настольный теннис, и развлекался тем, что с помощью телекинеза катал запасной плассовый мячик у себя по плечам, шее и голове. Когда эта игра ему прискучила, он зажал мячик в ладошках, несколько минут просидел с закрытыми глазами, а потом попросил:
— Пит, Алекс! Поиграйте немножко моим мячиком! — И подбросил им белый шарик.
Алекс взял его с шутливым ругательством, подбросил в воздух и ударил ракеткой.
Мячик стремительно перелетел на половину стола Пита, ударился, ускользнул от ракетки и пронесся по воздуху метров десять, стукнул о дальнюю стену и начал прыгать между оборудованием и видеоиграми, точно живой.
— Хватит, головастик! — сердито прикрикнул Алекс. — Что ты затеял? Знаешь же, раз мы играем, нам нельзя мешать всякими дерьмовыми детскими телекинетическими штучками!
Джек улыбнулся до ушей.
— А я и не думал! Просто подправил мячик! — И он даже запищал от восторга.
Марк оторвался от книги-плашки и обменялся с друзьями растерянным взглядом. Молча он пустил в ход собственный телекинез и ухватил мячик в очередном прыжке. Взвесил его на ладони, понюхал, внимательно осмотрел, а затем осторожно отдал Алексу.
— Это не пласс.
Лицо у него утратило всякое выражение, а Джек все еще самодовольно попискивал.
Алекс быстро осмотрел мяч и уронил его на стол с высоты в десять сантиметров.
Мячик подпрыгнул чуть не до потолка. Алекс поймал его в воздухе и протянул обалдевшему Питу, а сам обернулся к Джеку:
— Ну, ладно. Это был самый обыкновенный мячик, когда я дал его тебе. И на нем сохранялся фирменный знак. Что ты с ним сделал?
— Перетасовал его полимеры! — ухмыльнулся малыш. С его розовой нижней губешки свисала капелька слюны. На нем был его маленький зеленый Дартмутский свитер и миниатюрные джинсы.
— Вот так просто? — воскликнул Пит и встряхнул мячик. — В нем есть какая-то чертовская жидкость!
— Она повышает коэффициент эластичности, — прошептал Джек. Его сознание проецировало формулы оболочки мяча и его содержимого. — Я уже некоторое время втайне шлифовал мою метасозидательную функцию. Научиться манипулировать мелкими молекулами было трудно. Большие молекулы — это пустяк.
— Господи! — простонал Марк. — И с чем еще ты возился?
— Ни с чем существенным, — ответил Джек, — Чаще всего я использовал воздух и конденсированные водяные пары, и модифицировал кое-что из мусорного бачка. Но наиболее интересным сырьем оказались твердые и газообразные выделения моего собственного тела. Их можно преобразовывать в такие интересные органические соединения! Практикуясь, я создавал всякие предметы — чаще всего сфероиды, кубы, призмы и другие симметричные тела, — как только научился точно манипулировать с различными составами. А когда кончал эксперименты, то преобразовывал материал в аморфно-дерьмообразную массу на моем подгузнике, чтобы мама и няня Герта ни о чем не догадались… А вы знаете, что можно пукать настоящим огнем? Я думал, что «пердеть огнем» — это просто метафора, подразумевающая гнев, но оказалось, что это так и есть! И совсем безопасно для организма, если принять меры предосторожности. Достаточно воспламенить горючие газы, естественно вырабатываемые…
Трое его слушателей захлебывались от почти истерического смеха, кто-то из студентов заглянул в зал осведомиться, что это их так рассмешило.
— Да так… возимся с этим Эйнштейном-недомерком.
— С ним обхохочешься, — поспешно добавил Алекс.
Марк телепатировал: «Наверх! Ко мне в комнату. Пит, не выпусти мячик!»
Они взлетели вверх по лестнице, закрылись в комнатушке Марка, усадили Джека на кровать и засыпали его вопросами.
Он понимал, что делает, когда изменял мячик?.. Да! Применил созидательную метаспособность.
К каждой отдельной молекуле?.. Конечно, нет. Раз возникнув, процесс «заражает» соседние молекулы и ширится, направляемый принуждением созидателя.
Способен он сотворить материю из ничего?.. Безусловно, нет. Хотя, бесспорно, существует запас материи и энергии, удерживаемый решетками некоторых динамических полей, и вот этот запас, хотя, строго говоря, его нельзя определить, как «ничто», на Непосредственную Реальность оказывает ничтожно малое влияние и может быть использован находчивым созидателем.
А созидать материю из энергии он умеет?.. Пока нет. Над этим придется потрудиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167