Потом огляделся и увидел его фотографию с девушкой, она была вложена в блокнот. У него в блокноте вообще было полно всякого дерьма – каракули, дурацкие рекламные слоганы, телефоны и эта фотография: они вдвоем с девушкой сидят за столом, оба одеты в черное. У них был пьяный вид, глаза красные от вспышки. И оба смеялись. Я посмотрел на него и подумал: так он же голубой. Нет, правда, это же было совершенно очевидно: стопроцентный гей. У гетеросексуалов не бывает такой чистой кожи. А фигура? Просто идеальна. Только вот он, видимо, и не подозревал о своей голубизне. Или никак не мог смириться с этим. Или же он все знал и просто водил свою ничего не замечающую подружку за нос. Мне стало ее очень жалко, потому что рано или поздно он все равно поймет, что он за фрукт, и ей придется нелегко. Я заметил, что задница у нее полновата. Так что их отношения попахивают ситуацией «некрасивая тетка и лучший друг-гей». А в таких случаях женщина обычно и страдает. Я смотрел на пухлое смеющееся лицо этой девушки и думал, что ее ждет катастрофа. Ее парня прорвет, он найдет себе какого-нибудь качка с волосатой грудью и бейсболкой задом наперед, который шесть раз смотрел «Шоу-герлз», как любой уважающий себя гей. А ей останется только кусать локти. – Он сделал глоток минеральной воды.
– Ты псих, – пробормотал Макс.
Адам воспринял его слова как комплимент и продолжил:
– Тогда я решил ему помочь. У него на компьютере горел значок «Америка Онлайн». Я нажал «обновить» и сразу те вошел в систему. Пароль у него был уже введен.
Официант опять подошел к столику.
– Вы закончили? – спросил он и унес тарелки, на которых не осталось ничего, кроме лука.
– Так вот, я хорошо знаю меню «Америки Онлайн» и, добравшись до главной страницы, сразу же пошел в раздел для геев. Я поместил объявление в разделе «Мужчина ищет мужчину в Чикаго» – я заглянул в его обратный авиабилет и увидел, что он до аэропорта О'Хара.
– Господи, не могу поверить, что ты правда это сделал. И что ты написал? – спросил Макс.
Адам улыбнулся, поднял большую волосатую руку и провел пальцами по волосам, но потом осекся.
– Извини, я все время тереблю волосы – нервная привычка, некоторых очень раздражает.
Макса пробрала дрожь.
– Так вот, я написал: «Я – белый мужчина, гей, тридцати лет, работаю в рекламе, приятная внешность, фанат спортзала. У меня есть маленькая лысина, "Доктор Мартенс" и подружка. Помогите мне, ребята. Я только что определился с сексуальной ориентацией и приму от вас совет и поддержку. Я новичок в этом мире. Можете присылать и классные фотки». Коротко и мило.
– Никогда больше не остановлюсь в отеле, – поежился Макс. – Вот уж не думал, что вы, ребята, так… интересуетесь гостями.
– Работа горничной – это как операция на открытом мозге. Люди уезжают и продолжают жить своей жизнью, и я понятия не имею, как у них все складывается. Вот, например, я так и не узнал, помогло ли мое маленькое объявление этому парню.
– А может, оно разрушило его жизнь, – с усмешкой предположил Макс.
– Теперь расскажи о себе. Каково это – быть порнозвездой? Что думает твоя мать?
Макс вспомнил о матери, которая лежала в гипсе. Упав в обморок, она рухнула с дивана и сломала хрупкое запястье.
– Ну… все произошло случайно, – ответил он.
Адам наклонился поближе.
– Случайно? Как это случайно можно сделать карьеру в гей-порно?
– Понимаешь, – объяснил Макс, – все началось с того, что меня уволили.
После того как Макс пересказал всю сагу о «Магазине на диване», они доели закуски, заплатили по счету пополам и теперь вот стояли на тротуаре у входа в «Кафе Лефт».
– Я прекрасно провел время, спасибо, – сказал Адам.
– Я тоже.
– Так… мы еще увидимся? – спросил Адам.
Макс покраснел. Он с детства не умел скрывать свои эмоции.
– Ты покраснел, – услужливо подметил Адам.
– Извини. Да, конечно, с удовольствием.
Они стояли в тишине у ресторана, сунув руки в карманы. Макс посмотрел на Адама, на его выразительное итальянское лицо, подбородок с ямочкой, покрытый жесткой щетиной.
– Ладно, – произнес Макс.
– Что ладно? – спросил Адам.
– Скоро увидимся.
– У тебя красивые глаза, – заметил Адам.
– Не надо, – Макс опустил голову, – а то я опять покраснею.
Адам рассмеялся, протянул руку и коснулся его плеча.
– Так… что ты делаешь сегодня вечером?
– Не знаю. Может, закажу китайской еды или пиццы… Может, позвоню своей подруге Ли с восточного побережья.
– У меня есть идея получше, – заявил Адам. Макс почувствовал, что у него вспотели ладони.
– Правда?
– Да. Намного лучше. Ты любишь жареных куропаток с чесночным картофельным пюре?
– Да, конечно… это же просто здорово! – воскликнул Макс.
Адам переступил с ноги на ногу.
– Я тоже люблю, только вот не умею готовить. Поэтому давай возьмем кино в прокате и закажем пиццу ко мне домой! – Улыбка Адама засветилась, как лампочка в тысячу ватт.
Макс был ослеплен.
Пегги Джин сидела на складном металлическом стуле в подвале местной церкви. Над ее головой лениво ворочался вентилятор. На стене висел большой плакат: «Двенадцатиступенчатая программа анонимных алкоголиков». Рядом был другой плакат: «Обещания». В комнате было около тридцати человек, сидевших вокруг стола в центре, у стены. За столом сидел алкоголик. Он говорил уже двадцать минут, пересказывая свою историю, свой опыт. Когда он закончит, другие алкоголики в комнате поднимут руки, и он станет вызывать их по очереди, чтобы они поделились своими мыслями и чувствами.
Пегги Джин подняла руку, и алкоголик за столом кивнул ей.
– Меня зовут Пегги Джин Смайт, я алкоголичка и наркоманка.
– Привет, Пегги Джин, – в унисон пропели остальные алкоголики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67