В глазах – смесь мудрости и озорства. Разве существует более удачное сочетание? Как-то она мне сказала:
– Здесь всегда для вас будет комната.
Может быть, это и не признак изобилия, но это редкое богатство. Мою старую комнату занял ушедший в отставку судья. Он тоже был из старожилов города, ничего иного ему и не требовалось, чтобы здесь поселиться. Мне отвели мансарду. Мне там понравилось. Окно в крыше давало иллюзию света. Имелось все необходимое:
душ
чайник
телефон
телевизор.
Разобрал я вещи очень быстро. Снова у меня было только то, без чего не обойтись:
старый костюм
кожаная куртка
предмет № 8234
три пары джинсов
ботинки «Бэлли»
кроссовки.
И разумеется, мои книги.
И музыка:
Джонни Дьюхан
«Каубой Джанкиз»
Джон Стюарт
Вэн Моррисон.
1
Я построил дом и обнаружил – почему я так удивился? – что Торо был прав.
Если человек строит сарай, этот сарай становится его тюрьмой.
Гэри Полсен. «Паломничество на колесах»
В конце января, в понедельник, со мной случился алкогольный припадок. Ничего особенного. Но я снова оказался в больнице. Доктор склонился надо мной и сказал:
– Мистер Тейлор, вы хотя бы имеете представление, что с вами произошло?
– Нет.
– Следующий приступ вас убьет.
– Я буду осторожен.
Эскулап взглянул на мою карту, покачал головой и заметил:
– Тут не в осторожности дело. Вам нельзя пить.
Этот случай нагнал на меня страху. Выйдя из больницы, я не стал пить. Но такое со мной бывало уже тысячу раз. Рано или поздно страх улетучивается или я решаю: «А пошло оно все!» – и напиваюсь. Я погружался во все более глубокую депрессию. Невероятно трудно стало подниматься с постели. Ночью неведомое беспокойство заставляло меня пробуждаться практически каждый час. От обезвоживания я заставлял себя слезать с кровати и принимать душ. Еда меня не интересовала, но я пытался. Спросил себя: «Зачем беспокоиться?» Сбрил бороду и ужаснулся, увидев в зеркале свои ввалившиеся щеки. Но, черт возьми, зубы были просто великолепны.
Когда я занимался последним делом, меня навестили два братца. Если бы они жили в Америке, то считались бы отребьем. Здесь же они были «холостяками». В смысле, они сами предпочли такую долю. Они ненавидели всех, особенно цыган, которых здесь обзывали тинкерами. Я на них работал, на тинкеров. Я вернулся с похорон под мухой, держа в руке пакет с чипсами, – настоящая ирландская нирвана, или, как бы сказали радетели языка, «Tir па nOg». Братцы засадили мне по зубам ломом. Долгие недели в кресле зубного врача – и у меня сияющая улыбка.
Я как-то слышал, что депрессию сравнивали с нахождением под толстым слоем мутной, дурно пахнущей воды, без всякой надежды вырваться на поверхность.
Очень верное сравнение.
Каждый следующий день был тоскливее, чем предыдущий. Наилучший момент наступал, когда я укладывался в постель и засыпал, прекращая сознательное существование. Если можно было чем-то утешиться, так это только мыслью о самоубийстве. Дерьмово, когда такая мысль – единственный луч света. Несколько месяцев назад я пьянствовал в кабаке на обочине Мерчантс-роуд. Меня туда привлекло ощущение опасности, которое, казалось, можно было пощупать. Русский матрос, застрявший на суше на восемь месяцев, продал мне пистолет «хеклер и кох» 32-го калибра. Клевая штучка. Я удивился, что он мне достался, причем очень дешево.
Часто ночами я держал пистолет в руке и думал: «Одно движение вверх – и нажать на спусковой крючок…»
Не могу сказать, почему я этого не сделал. Попытался вернуться к книгам. Всегда оставалась возможность почитать. Что бы ни случалось, я всегда мог почитать. Я больше не работал. Самыми надежными моими друзьями были:
Томас Мертон
Нелсон Алгрен
Уолтер Мэкен
Фрэнсис Томпсон.
Нет.
Я не мог читать.
Вернулся к писателю, который познакомил меня с мраком. Дерек Реймонд, основатель английского нуара, «черной» серии. Еще его звали Робин Кук Всю свою жизнь он был сродни криминалу, во всем увечным. Образование он получил в этом «очаге мужеложства», Итоне, что явилось, по его словам, «великолепной подготовкой к самому разнообразному злу». Движимый смертельной скукой, он перебрался сначала в Париж, поселившись в легендарном отеле «Бит», а затем в Нью-Йорк, в Истсайд. Первый из его пяти браков закончился катастрофой через шестьдесят пять дней.
Мой собственный брак повел себя аналогично. Еще четыре брака в мои планы не входят.
Реймонд писал:
Я понял, что дела обстоят скверно, когда я пришел домой, поставил пакет с продуктами на кухонный стол и ужасно закашлялся.
Ничего удивительного, что он мне нравится.
Он написал несколько книг и приобрел верных последователей. Его переводили, но денег это не принесло, только хорошие отклики. Реймонд на это плевал. Он писал:
Я наблюдал за такими людьми, как Кингсли Эмис, карабкавшимися вверх по эскалатору, тогда как эскалатор, идущий вниз, был в полном моем распоряжении.
Вот за что я люблю его больше всего.
Ему было уже почти пятьдесят, когда он начал писать серию романов, которую назвал «Фэктори». Совершенно беспросветные триллеры; главный герой мучился от личной трагедии и был одержим смертью людей, на которых абсолютно всем было наплевать. В этих книгах вы знакомитесь с Лондоном, впавшим в отчаяние. Городом, подверженным «злой психической погоде».
Кульминацией творчества Дерека Реймонда стала поразительная книга «Я была Дорой Суарез». В своем романе «В трауре» он писал:
Если бы не мучила меня вина, я не знал бы, где пролегает дорога в ад… она была моим утешением в течение пятидесяти лет безразличия к жалкому состоянию мира, ужасному путешествию через мою собственную вину и вину других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53