– Теперь и она будет проклята.
Люк Санте в своей книге «Дно жизни» писал:
Ночь – это коридор истории. Не истории знаменитостей или значительных событий, но истории маргиналов, всех проклятых, угнетенных и непризнанных; истории зла, страха, смятения, ошибок, нужды; истории интоксикации, тщеславия, обмана, разложения, бреда. Это срывает с города пелену прогресса, современности и цивилизации и открывает скрывавшуюся там дикость.
Я пробормотал «аминь» в знак согласия.
У гостиницы я заметил весьма примечательную машину. Ее разглядывал пожилой человек. Он сообщил:
– Это «ягуар» нового образца.
– Ваш?
– Нет, к сожалению.
Глаза мужчины горели, когда он оглядывал гладкую, изящную черную тачку. Он проговорил как продавец-консультант:
– Самое главное, при всей мощности, роскоши и экономичности мотора даже деловые поездки доставят вам удовольствие.
Затем, робко улыбнувшись, добавил:
– Этой детке не нужна реклама.
Я было сделал шаг к входу, но пожилой человек спросил:
– Вы представляете, сколько она стоит?
– Думаю, много.
Я почти видел в его глазах кассовый аппарат. Он сказал:
– Вам понадобится половина выигрыша в очень хорошей лотерее.
Я присвистнул и заметил:
– Это очень много.
Незнакомец бросил на меня почти презрительный взгляд, изрекая:
– Так ведь и машина первый класс!
Я вошел в гостиницу и постарался проскользнуть незамеченным мимо конторки. Но не был достаточно прыток, потому что миссис Бейли меня окликнула:
– Мистер Тейлор.
– Да?
– К вам пришли.
– Вот как.
Я вошел в холл. У открытого камина сидела Кирстен Бойл. В черных джинсах, черном свитере и длинном темном пальто она выглядела вестницей беды. Увидев меня, она произнесла:
– Сюрприз.
От жара камина щеки Кирстен порозовели, казалось, что она возбуждена. А может, она и в самом деле возбуждена. Она заметила бутылку и спросила:
– Вечеринка на одного?
– Угу.
Кирстен встала, и я удивился – она оказалась очень высокой. Улыбнувшись, она заметила:
– Плохо пить одному.
– Откуда вы знаете?
– О, я-то знаю.
Самым умным было бы сказать: «Катитесь отсюда».
Но когда это я поступал по-умному? Я сказал:
– У меня очень скромная комната.
Снова улыбка.
– С чего вы взяли, что я ожидала чего-то необыкновенного?
Лифты в гостинице «Бейли» живут своей особенной жизнью.
Единственной надежной их чертой была их ненадежность. Я нажал на кнопку и сказал:
– Это может занять порядочно времени.
– Перестаньте ворчать.
Миссис Бейли улыбнулась нам из-за конторки. Я кивнул, а Кирстен заметила:
– Я ей понравилась.
Я повернулся, чтобы взглянуть на хозяйку:
– Не будьте так уверены.
– О, я уверена. Я постараюсь.
– Вы этим занимаетесь – стараетесь понравиться людям?
– Только некоторым.
Я не сдержался и спросил:
– Как насчет меня?
– Тут и стараться не надо. Я вам и так нравлюсь.
– Не рассчитывайте на это.
– Я уверена.
Со скрипом прибыл лифт. Я открыл дверь и посмотрел на Кирстен:
– Рискнете?
– Обязательно.
Разумеется, лифт был тесным, мы прижались друг к другу. Я почувствовал запах ее духов и проговорил:
– Это пачули?
– Да.
– Старые хиппи не умирают.
Кирстен взглянула мне в глаза:
– Эта бутылка в меня упирается или вы куда больше рады меня видеть, чем готовы признаться?
Наверное, можно было что-то ответить. Но я ничего не придумал.
8
Это не своеволие Господа, это в природе человека, что факты завтрашнего дня скрыты от нас занавесом, потому что душа не хочет, чтобы мы могли расшифровать что-либо, кроме причины и следствия.
Ралф Уолдо Эмерсон. Эссе. «Героизм»
Я включил телевизор и попал, слава богу, как раз на тот момент, когда Анри на восемьдесят второй минуте забил «Спартаку» потрясающий гол. Он сделал это практически в ту же секунду, когда я включил телик. Я с замиранием сердца произнес:
– Мать твою.
Кирстен села на кровать и сказала:
– Это означает, что вы довольны?
– Ага.
Она помолчала, взглянула на экран и произнесла:
– Жаль, что «Лидс» тоже проиграл.
– Вы следите за футболом?
– Я слежу за мужчинами.
Она улыбнулась непонятной улыбкой. Оглядела комнату и заметила:
– Мебели маловато.
– Я простой парень.
– Да нет, Джек, вы кто угодно, но не простой. Пьяницы никогда не бывают простыми.
Я все еще держал в руке бутылку. Ее замечание задело за живое, тем более что оно было горькой правдой. Кирстен почувствовала мое настроение и спросила:
– Что, наступила на больную мозоль?
Я принес из ванной комнаты два стакана, протянул один ей:
– Что желаете?
– Наливайте.
Я послушался.
Она похлопала ладонью по кровати рядом с собой:
– Не стесняйтесь.
Я сел в кресло, стоявшее в другом конце комнаты, поднес стакан к губам и сказал:
– Slainte.
– И вам того же.
Вне всякого сомнения, она была привлекательной женщиной.
Я отпил глоток виски. Ах, как будто я никогда и не бросал. Кирстен кивнула:
– Соскучились, так?
– Да.
Я допил виски, ожидая, когда тепло достигнет желудка. Она сунула руку в сумку, достала оттуда маленький прозрачный целлофановый пакетик и сообщила:
– Я принесла вам подарок на тот случай, если вы еще не пьете или уже пьете.
Кирстен бросила мне пакетик с кокаином. Я не сделал попытки его поймать, поэтому он упал на пол. Казалось, она не обратила на это внимания.
– Расскажите мне про кокаин, – попросила Кирстен.
Мне было что сказать, поэтому я начал:
– Это Чарли и Музыкальная фабрика, вот только в конечном итоге он отнимает музыку. Думается, мне больше всего нравится замечание Джорджа Клуни: «Он оденет вас для вечеринки, на которую вы так и не попадете».
Она задумалась, потом проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53