Мусоргский хватал воздух руками; он делал отчаянные движения, чтобы спастись от удушья. Спасения не было.
– Все кончено! – вдруг крикнул он. – Ах я несчастный!
В это мгновение санитар и приоткрыл дверь. Услышав голос больного, он подошел; ему показалось, что тот говорит в забытьи.
Лоб и руки у него были еще теплые, но пульса не было. Мусоргский был мертв.
* * *
Мы подошли к концу. Повесть о жизни великого музыканта досказана.
Есть еще одна повесть, которую можно было бы написать: о посмертной жизни его творений. Вражда, ненависть, равнодушие не сумели убить ту правду, которую Модест Мусоргский принес с собой. Она в конце концов восторжествовала.
Тридцать лет «Хованщина» не могла проникнуть на казенную сцену, но еще до дней Октября возродилось для новой жизни имя гениального композитора. Россия и запад с изумлением открыли редчайшие сокровища его творчества.
Признание, однако, не было всенародным. Оно не могло стать всенародным до тех пор, пока сам народ не стал хозяином своей жизни.
Это был тот народ, которому Мусоргский отдал все свои силы. Вместе с часом его победы пришел час торжества идей великого музыканта.
Борясь и страдая, Мусоргский донес правду, которую защищал, до следующих поколений. Она перешагнула через его эпоху и дошла до эпохи нашей, найдя страстных поклонников, убежденных продолжателей и, что всего важнее, признание миллионов.
Признание стало всеобщим. Сегодня на карте мира нет такой страны, где не знали бы «Бориса Годунова», «Хованщины» и других творений Модеста Мусоргского.
Он пламенно верил в добро, в справедливость, в чистоту дружбы, в светлые силы жизни, и все, во что он верил и за что боролся, в конце концов победило.
В жизни побеждают светлые силы, читатель.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106