успокоил он народ.
– Я бывший наркоман, – продолжал оратор. – Я в тюрьме сидел за продажу наркотиков. Столько душ сгубил.
«Князь! Это же Князь!» – узнал Миша.
Его первой мыслью было рвануть туда, через заслон ОМОНа, но он заставил себя остаться на месте. И не зря. В следующую минуту ОМОН начал наступление. Переднее звено агрессивно толкало толпу вперёд. Особо буйных и неповинующихся затаскивали внутрь, где бригада ареста хватала и разбиралась с ними своими методами.
– Они делают из нас наркоманов. Ученые предлагают нам наркотик. В красивой упаковке. Бесплатно раздают. Новый мир. Ха! Вколи героин или проглоти ЛСД и будет тебе новый мир. Мир иллюзий! Обман! У нас один мир! Вот он – тут. Потрогайте его, – он сгреб в руку снег с волос. ОМОН приближался к сцене. – Не верьте им!
Князь понял, что не успеет договорить. В программе у демонстрантов остался еще один номер, который они обязаны были исполнить. Без этого не обходилось ни одно мероприятие. К сцене поднесли и накидали в кучу десятки разноцветных шлемов из упаковок ТВВ. Несколько человек начали разбивать хрупкие шлемы ломами и топорами с длинной рукояткой. ОМОН был совсем близко. Сцену, заваленную обломками шлемов, проводами и микросхемами, облили бензином и подожгли. Через несколько минут она рухнула.
Миша заметил, как омоновцы затаскивают Князя внутрь. Кто–то ударил его дубинкой по лицу. Он упал. Его подняли и потащили в машину. Омоновцы с Князем прошли мимо Миши.
– Князь! Это я, Миша Лунин! Помнишь?
Князь повернулся. Из разбитой губы текла кровь.
– Лунин, не повторяй ошибок прошлого! Один раз ты уже чуть не стал наркоманом…

Глава 35. Неизвестные факты дела Вавилова
1 день до Конца Света – 20 декабря 2012
Москва
– Алло, Михаил? Это – Мухин.
– Привет, Мухин. Знаешь, какое сегодня число?
– 20–е. Даже месяц знаю – декабрь.
– Так почему Мухин, а не Черепашкин? – терять было нечего.
– Слушай. Если ты меня сейчас разозлишь, я стану Львовым, и тогда не видать тебе академика Вавилова до скончания веков. Это, кстати, еще актуально?
– Да, – Миша уже давно не надеялся получить какую–либо информацию о Николае Ивановиче Вавилове. – Конечно! Мухин, ты просто молодец! Надеюсь, ты не перепутал его с младшим братом – Сергеем Ивановичем.
– Обижаешь, Лунин. Мы все-таки аналитический отдел ФСБ, а не какая-нибудь шарашкина контора.
– Тогда прими от меня благодарность с занесением в личное дело.
– Болтун ты, Лунин. Тебе в архив нужно срочно поехать. Документы вчера пришли. Они, как оказалось, в Питере хранились. Я уговорил архивариуса подойти. Он сможет уделить тебе полчаса. Так что давай. На Лубянку. Покажешь паспорт, тебя пропустят. Понял?
– Понял.
– До встречи в новом мире. Надеюсь, что спецслужб там не будет. Надоело мне.
Через полчаса Миша был на Лубянке. Показал паспорт.
– Третий этаж. Комната 35, – сообщил дежурный. – Вас там ждет архивариус.
Еще через 5 минут Миша вошел в 35-ю комнату.
– Можно?
– Михаил Лунин? – поинтересовался сутулый мужчина в вязаном свитере. На кончике его носа висели очки с толстыми линзами. Вся комната была завалена папками. Они были везде – на полу, на полках, на столе и даже на единственном компьютере.
– Да.
– Меня зовут Леонид Аркадьевич.
– Очень приятно.
– Не знаю, что тут приятного? Вытащили меня сюда за день до конца света, – он обиженно посмотрел в потолок. – Полчаса.
– Хорошо. Большое вам спасибо, Леонид Аркадьевич. Извините за беспокойство.
Леонид Аркадьевич Корсунский: 57 лет. Имеет склонность к коллекционированию. Значки, марки, календарики – в детстве. Монеты – в юности. Антиквариат – в зрелом возрасте. Не любит людей.
– Вы заказывали документы по Вавилову Николаю Ивановичу.
– Да. Меня интересует все, что связано с причиной его ареста.
– История для тех времен довольно типичная. В 1940 было сфабриковано обвинение. Вавилова арестовали. В следующем, 1941 году его приговорили к расстрелу. Затем смягчили приговор, заменив его 20–летним сроком заключения. Через два года после этого он умер в тюрьме от истощения. А в 1955 году был посмертно реабилитирован.
– Он кому–то мешал?
– Скорее всего, его погубило противостояние с Лысенко. Поначалу Вавилов, будучи уже академиком и известным не только в Советском Союзе ученым, поддержал работы молодого агронома из Одессы Трофима Лысенко. Вот стенограмма выступления Вавилова на VI Международном генетическом конгрессе в США в 1932 году. – Леонид Аркадьевич показал документ.
«Замечательное открытие, недавно сделанное Т. Д. Лысенко в Одессе, открывает новые громадные возможности для селекционеров и генетиков… Это открытие позволяет нам использовать в нашем климате тропические и субтропические разновидности»
В 1936 году отношение Вавилова к Лысенко резко изменилось. Это было вызвано тем, что Лысенко возглавил деятельность по разгрому советской генетики, начав с заявления об отрицании законов Менделя и возможности их практического использования в селекционной работе. Если раньше Вавилов говорил о нем «осторожный исследователь, талантливейший, его эксперименты безукоризненны», то, например, в 1940 году он написал наркому земледелия письмо, высказав совершенно противоположное мнение. – Леонид Аркадьевич достал из папки письмо.
«Высокое административное положение Т. Д. Лысенко, его нетерпимость, малая культурность приводят к своеобразному внедрению его, для подавляющего большинства знающих эту область, весьма сомнительных идей, близких к уже изжитым наукой (ламаркизм ).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63