Не знаю, мне просто показалось, что она – мой последний шанс. Не слишком-то оптимистичный взгляд на мир, понимаю, но и я уже не такой оптимист на самом деле.
Джинни кивнула, словно размышляя над моими словами:
– Вам не хватало этого.
– Чего?
– У тебя с Элен не было того, что должно быть у тех, кто любит друг друга, – вспышек молнии, хлопков грома, ну, что там еще может быть такое, что заставляет тебя думать, что без этого человека ты не сможешь прожить ни секунды?
– Думаю, ты права. У нас, наверное, когда-то было что-то подобное, но я тогда этого не понимал. А теперь, возможно, этого больше нет. – Я сделал паузу. – А как насчет этого у тебя с Иэном?
– Что? – Джинни показала пальцем на себя, словно не понимала о чем речь. – Есть ли у меня Это Самое с Иэном? Не знаю. Иногда я думаю, что оно у нас есть, а иногда мне кажется, что он так далек от меня, как если бы жил на другом краю земли. Все, что я знаю, так это то, что я в чем-то похожа на тебя и половина всех моих разочарований происходит оттого, что я всегда представляла себя в тридцать лет совсем по-другому.
Я абсолютно точно понимал, что она имеет в виду.
– И как ты себя представляла? – спросил я. Джинни задумалась.
– В четырнадцать лет я думала, что стану адвокатом, потому что смотрела каждый четверг сериал про адвокатов. Я даже решила, что буду заниматься уголовным правом и защищать женщин, которым больше некому будет помочь. И что я буду ездить на «БМВ-кабриолете», носить солнечные очки на голове, независимо от погоды, и что у меня будет умный парень с квадратной челюстью. И мы с ним поженимся и родим двоих детей – мальчика и девочку, – и я одну половину недели буду проводить с ними, а другую – выносить приговоры всяким отвратительным мужикам. А теперь давай посмотрим на реальность. Я – тридцатилетняя преподавательница рисования в неплохой, в общем, школе, у меня есть парень, который иногда молодец, а иногда просто мудило, но ни у одного из нас нет никаких планов сделать эти отношения более постоянными. У меня есть свой дом, но я не умею даже наклеить в нем обои. У меня двое котов, которые, без сомнения, заменяют мне детей, и в свободной комнате живет мой бывший парень, который как бы и не совсем парень. Ко всему этому я сирота. – Она грустно улыбнулась. – Ну как, разве это то, что я планировала? Несколько минут мы сидели молча.
– А ты, Мэтт? Каким ты представлял себя в тридцать лет?
– В смысле карьеры все получилось примерно так, как я хотел. А что касается спутницы жизни, то кто знает? Подростком я был влюблен в Мадонну. Но она, я полагаю, уже занята.
– А о ком еще ты думал?
Я некоторое время упорно размышлял над этим вопросом, а потом произнес:
– О тебе.
65
– Разве это удачная мысль, Мэтт?
– Ты не уверена?
– Нет, – сказала Джинни. – Я не уверена.
– А в чем ты не уверена?
– В том, что ты. И я. Здесь, на этом диване. Твоя… левая рука у меня под свитером.
Я убрал руку.
– Мне говорить дальше? – спросила Джинни.
– Не надо, – вздохнул я. – То, что ты скажешь, только растянет эту нездоровую интерлюдию. Ты просто не могла не разбудить свою совесть, а заодно и мою. А ты хочешь на самом деле?
– А ты? – спросила Джинни, в волнении проводя рукой по своим волосам.
– Да, – ответил я, но мой голос звучал неубедительно.
– Ты точно в этом уверен? Или просто уверен?
– Я уверен! Я уверен! На самом деле думаю, что ни разу в истории человечества никто еще не был в чем-нибудь больше уверен, чем я сейчас.
Джинни засмеялась, и мы продолжили целоваться, но через несколько секунд остановились.
– А сейчас в чем дело? – недовольно произнес я.
– Не слишком-то подходящий тон для такого момента. – Я засмеялся. – Извини.
– Хорошо. А сейчас представь, что мы сделали то, что собирались, и что было бы потом? Я хочу сказать… и я знаю, что это звучит как планы на перспективу и вовсе не так страстно, но я не хочу, чтобы мы… ну, ты понимаешь.
Я с шумом выдохнул воздух и сложил руки в защитной позе:
– Хорошо, давай не будем.
– Подожди, – сказала Джинни. – Не стоит спешить. Я просто хочу, чтобы мы были друзьями. По-моему, неплохая идея, да?
Я кивнул. Она была права.
– А теперь перестань дуться, и давай поговорим обо всем по-взрослому, – продолжала она. – Хорошо? Давай договоримся, что не будем сходить с ума.
– Договорились. Что-нибудь еще?
Джинни задумалась на секунду:
– Нет.
– Хорошо.
Мы продолжали целоваться, но потом она вдруг опять резко остановилась.
– А что, если кто-нибудь из нас передумает?
– Ты что, собираешься передумать? – спросил я, меняя свое положение на диване. Нога Джинни лежала теперь на моей, как бы убаюкивая ее.
– Не обязательно, а вот ты можешь передумать.
– Поверь мне, Джинни, я сильно сомневаюсь, что передумаю…
– Значит, договорились?
– Абсолютно. Что-то еще?
– Нет.
– Ты уверен?
– Да.
– Хорошо.
– Ну, значит…
– Что?
– Ничего. Не обращай внимания.
– Что?
– Ничего. Честно. Давай.
Она поцеловала меня в шею, пытаясь подбодрить, но было уже слишком поздно. Ее «ничего» на самом деле означало «что-то не так», и пока в воздухе висело это «ничего», моя совесть не давала мне продолжать, несмотря на все усилия.
– В чем дело? – умоляющим тоном спросил я. Джинни засмеялась.
– Извини, Мэтт, не обижайся. Это все мелочи, правда? Ладно. Я просто хотела убедиться, что если мы на самом деле сделаем то, что собирались, то это будет только один раз. И ни разу больше. И никогда не повторится в этой или в следующей жизни.
– Почему?
– Тебе что, недостаточно того, что я встречаюсь с Иэном, а ты все еще переживаешь разрыв со своей бывшей девушкой и собираешься скоро переехать в Австралию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78