– И я хочу, чтобы ты понимал это.
Брюс замер, вглядываясь в ее лицо.
– Выходит, я угадал? Ты действительно не сможешь полюбить… гм… другого, пока не избавишься от… э-э… эмоциональной привязанности к Патрику?
Тереза вздрогнула. Эмоциональная привязанность! Удивительно, но Брюс тоже употребил это выражение. Не потому ли, что любовью подобное душевное состояние назвать трудно? А под словом «другой» он, вероятно, подразумевает себя.
– Я… – Едва начав, Тереза умолкла, потому что ее горло сковало спазмом. Кое-как справившись с собой, она произнесла с нотками мольбы в голосе: – Я не знаю, Брюс!
Повисло молчание. Оба сидели, не поднимая глаз. Тереза рассматривала тканый рисунок на белой скатерти, которой был накрыт стол. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем она услышала:
– Солнышко, я тоже хочу кое-что сказать тебе.
Подняв голову, Тереза увидела, что Брюс серьезно и пристально смотрит на нее. Она вопросительно взглянула на него, и он продолжил:
– Мне необходимо, чтобы у тебя не было никаких сомнений на мой счет. – Вновь замолчав, Брюс в свою очередь оглядел зал, который к этому времени заполнился более чем на треть. Он мрачно усмехнулся. – Вот не думал, что придется говорить об этом в ресторане! Но раз уж так вышло… – Он вновь посмотрел Терезе в глаза. – Ты должна знать: то, что произошло между нами в субботу, имеет для меня огромное значение. И случилось это не просто так. Словом… я тебя люблю. Подожди, не прерывай! – попросил он, видя, что Тереза шевельнулась. – Началось это давно. Собственно, думаю, я полюбил тебя, как только увидел. То есть, как нетрудно догадаться, три года назад. И люблю по сей день. Вот почему для меня так важно знать, как далеко ты готова зайти в стремлении оставаться самодостаточной.
Тереза усмехнулась.
– Как далеко? Похоже, эта затея вообще провалилась. Такое у меня возникло чувство после беседы с тобой.
Брюс взволнованно вздохнул.
– Значит, у меня есть надежда?
Тереза потерла пальцами лоб.
– Понимаешь, мне очень трудно дать тебе сейчас однозначный ответ. Я еще не до конца разобралась в собственных эмоциях. Но… мы можем вернуться к этому разговору, когда я удостоверюсь, что чувства к Патрику наконец покинули мое сердце.
– Что ж… – сдержанно произнес Брюс. – Мне остается только ждать. Потому что в своих чувствах я уверен.
Пару секунд Тереза смотрела на него, потом взяла бокал и залпом допила его содержимое.
– Не нужно ждать, – произнесла она чуть хрипловато. – Пока я не могу сказать тебе те слова, которые ты, наверное, желал бы услышать, но одно знаю твердо: мне с тобой очень хорошо. Понимаешь?
Брюс протянул руку через стол и сжал ее пальцы.
– Да. Глаза его заблестели. – Мне с тобой тоже.
Тереза улыбнулась.
– Значит, ты согласен отправиться сейчас ко мне?
Вместо ответа Брюс оглянулся в поисках официанта, который обслуживал их столик. Тот заметил его взгляд и приблизился.
– Счет, пожалуйста, – попросил Брюс.
Пока белый лимузин вез Терезу и Брюса на Броудвик-стрит, они не размыкали объятий. Когда подъехали к дому, Тереза сама сообщила водителю, что его услуги сегодня больше не понадобятся. Косвенным образом это означало, что она оставляет Брюса ночевать.
– Ты уверена? – шепнул Брюс ей на ухо, под локоток ведя ее к подъезду.
Она рассмеялась негромким грудным смехом.
– Пожалуй, сейчас это единственное, в чем я уверена!
Войдя в холл, они обменялись несколькими ничего не значащими фразами с миссис Фадж. Та уже не удивилась, увидев их вместе.
– Добрый вечер, добрый вечер, – закивала она в ответ на приветствие Терезы.
– Запомните, пожалуйста, – сказала Тереза, кивнув на Брюса, – мистеру Харрингтону не нужно ждать, пока я отвечу вам по домофону. Впускайте его ко мне сразу.
– Понятно, мисс Уэйн, – заулыбалась консьержка. Она провожала поднимающуюся по лестнице парочку взглядом, пока та не скрылась из виду.
В холле квартиры, едва успел защелкнуться электронный замок на входной двери, Брюс с жадностью припал к губам Терезы. Она отвечала с не меньшим пылом и даже первой принялась расстегивать молнию на куртке Брюса.
Впрочем, он быстро перехватил инициативу, стянул с Терезы пальто и бросил его на пол, не прерывая поцелуя ни на мгновение. Затем Тереза сдернула с плеч Брюса куртку. Руки из рукавов он высвободил сам. Потом, не помня себя от наплыва чувств, он подхватил Терезу на руки и понес в спальню…
Дальше было турне. Оно началось через неделю в Брюсселе и продолжилось в крупных городах Европы.
Вместе с Брюсом, Синтией, командой музыкантов, техников и прочим обслуживающим персоналом Тереза побывала в Бельгии, Голландии, Германии, Австрии и Франции.
Все время гастролей слилось для нее в сплошную полосу напряженной, но приносящей радость работы и пронзительного чувственного удовольствия, которым были наполнены ночи.
Они с Брюсом жили в разных номерах гостиниц, однако это ничуть не мешало их интимному общению. О чувствах по взаимному молчаливому согласию они не говорили, зато часто занимались любовью.
Разумеется, музыканты очень быстро поняли, какие отношения связывают Терезу и Брюса, но как-то не особенно этому удивились. Впрочем, освещавшим турне представителям средств массовой информации никто ничего по этому поводу не сообщал, хотя ни Тереза, ни Брюс специально никого не предупреждали. Синтия с интересом наблюдала за развитием романа и, кажется, немного завидовала Терезе.
Спустя месяц и одну неделю в Париже состоялся последний зарубежный концерт. В тот же день, в субботу, вся команда в час ночи вылетела в Эдинбург, чтобы успеть подготовиться к выступлению, намеченному на вечер воскресенья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43